Людмила Михайловна и ее Катя. Часть 3

ножей, отверток, плоскогубцев, скалки. Сильно вспотев, она приказывала девушке вылизать свои подмышки. При случае ЛМ окатывала Таню холодной водой. Иногда она брала из морозилки кусочек льда и долго играла им с Таниным телом, забавляясь от ее вздрагиваний и гусиной кожи.

Бывало и жестче. Установленные правила должны были неукоснительно соблюдаться. Таня никогда не нарушала их умышленно, но нечаянные нарушения происходили постоянно. Иногда ЛМ хотела просто получить удовольствие от наказания и преувеличивала или надумывала проступок. Чай недостаточно теплый или слишком горячий, недостаточное усердие в постели, неровно подстриженные ногти на ногах или на руках. Настоящими проступками были недостаточно быстрый ответ, перебивание, самостоятельное начало разговора без особой надобности, подгоревшая еда. И уже совсем тяжкими деяниями считались разбитая посуда или порча другого предмета. По попе она шлепала Таню и во время обычного секса. В качестве наказания она порола ее ремнем, в особых случаях специально раздобытым конским кнутом. Как когда-то Кате, она могла ставить Тане канцелярскую прищепку на язык. Терпеть это было совершенно невозможно, и язык потом немного распухал на пару дней, поэтому это наказание длилось не долго. Таня всего лишь должна была, прыгая на одной ноге, трижды повторить, причем с максимально возможной четкостью: «Я, сучка, больше никогда не буду...». ЛМ почти всегда называла ее сука или сучка. Постепенно это слово потеряло уничижительный характер и стало восприниматься просто как обращение.

Большую часть их взаимоотношений составляло оральное удовлетворение ЛМ. Таня вылизывала женщину часами, так долго, что им обеим приходилось прерываться, чтобы сходить в туалет. Иногда ЛМ чувствовала такую сильную страсть, что прерывала Таню и требовала принести ей воды. Частенько женщина отбрасывала свою холодность и не сдерживала эмоций. Она громко стонала и вскрикивала, быстро двигалась и утюжила лицо девушки или обхватывала ее руками и ногами и судорожно сжимала.

При всем при этом Таня быстро уловила, что существует грань, через которую ЛМ не переходит. Катю ЛМ почти не била, чтобы не портить внешний вид. Таню она била намного чаще и сильнее, но от этого оставались только небольшие синяки или полоски от ремня или кнута. Даже избивая Таню за особые проступки кнутом, ЛМ била не слишком сильно и всегда только по попе, по ногам или по рукам. Иногда она тренировалась обращаться с кнутом, чтобы тонко уязвить его кончиком сосок девушки. Ей доставляло это большое удовольствие. Таня стояла перед ней или лежала. Нельзя было закрываться руками, хотя не сделать это было очень тяжело. ЛМ почти никогда не пускала кровь. Единственными исключениями были случаи, когда она разбивала девушкам в кровь губы. Она никогда не калечила их. Осознав все это, Таня перестала бояться.

Поначалу никакого удовольствия Таня не испытывала ни от чего — ни от подчинения холодной извращенной женщине, ни от ограничения свободы передвижения, ни от невкусной диетической еды. Но через пару недель она вдруг поняла, что ей нравится, что не нужно больше заботиться о пропитании или зависеть