тут же, нарочито театрально воскликнул он. — Смотри, здесь, оказывается, есть ещё и бананчики! И как это я сразу его не заметил?
Он взял в руки банан и, закатывая глаза, издевательски выдавил из себя:
— Бананы самая питательная и вкусная еда для пиздёнок всех возрастов! Против такого банана, твоя пиздёнка, ну точно не сможет устоять!
Он снова заржал, но потом резко прервал свой смех и, схватив за волосы, с дикой силой дёрнул меня на стол. Я грудью ухнулась на стеклянную столешницу. Не давая мне очухаться, он молниеносно вставил банан мне во влагалище, затолкав его до самой матки.
— Ну что? Заебательский ужин, сука? Нравится? Банан лучше моей руки? Я тебе устрою, блядь такая! Считай, что теперь ты допизделась! Я тебя предупреждал!
Он вытащил банан из влагалища и вновь засунул его внутрь меня до упора. Потом ещё раз и ещё, и ещё.
Внутри всё горело, банан с чавканьем входил и выходил из влагалища. Я дергалась задницей от боли, пытаясь вырваться, но рука крепко прижимала за волосы мою голову к столу, а грудь его, которой он навалился на мою спину, сильно вдавливала вниз всё мое тело.
В какой-то момент мои вихляния задницей сделали своё дело и банан, выскочив из его руки, шлёпнулся на пол.
— Сука, — заорал он. — Ты что же делаешь, блядь такая? Сопротивляешься? Тогда получай обещанных пиздюлей, тварь такая!
И он с силой врезал мне своей ладонью по левой ягодице. Резкий хлопок огласил кухню.
— На, сука, на! — продолжал реветь он. — Получай, блядь ебаная!
За первым ударом на мою задницу обрушился ещё один, потом третий, четвертый. Я заверещала, сжала ноги, повиснув на крае стола, но удары продолжали сыпать на мою голую задницу.
— Опусти ноги, сука! — заревел он. — Встань на ноги, шлюха!
После ещё пары шлепков, мои ноги опустились на холодный кафельный пол.
Он прервал свои удары, просунул свою ладонь между моих ляжек и приказал:
— Раздвинь свои блядские ноги, шлюха! Шире! Ещё шире!
Я, ревя от жгучей боли в заднице, послушно расставляла ноги.
Наконец он удовлетворенно хмыкнул и нежно похлопав по заднице, подал знак остановится.
Тяжело дыша, я лежала грудью на столе, даже не догадываясь, что меня сейчас ждёт.
Тем временем, насильник, всё для себя решил, и его сильный удар ладонью накрыл всю мою промежность.
Я только охнула. Крик застрял в моём горле.
Не дав мне отдышаться, он с ещё большей силой повторил удар. Его большая ладонь вновь накрыла всю мою щёлку, да так, что кончики пальцев с болью задели и набухший клитор.
— А-а-а-а!... — завыла я от боли. — Мама!..
Но, мои завывания, только воспалили его. Удары по промежности сменились ударами по заднице, потом опять по моей многострадальной щёлке и вновь по заднице.
Наконец, удары прекратились, он выпустил меня и я, как тряпка, сползла со стола на пол, бухнувшись задницей на итальянский кафель.
— Я предупреждал, — прерывисто дыша, заговорил насильник, — что сопротивление будет караться. И слов на ветер не бросаю. Тебе всё понятно?
Я плача, кивнула