Лох, чмо, неудачник, и просто хороший парень

и раздвинуть ей ноги, а дрочить можно хоть где. Хоть стоя за углом, в перерывах между очередью на помывку, хоть во время чаепития, хоть тихо под простынёй, пока на соседних койках храпят гострбайтеры.

Кстати о гасторбайтырах... или как их там... я ведь теперь сам гастрабайтор. Ничем не отличаюсь от таджика или узбека или румына. Я опростоволосившийся русский «Ванька», въебавший все свои деньги в ебаный биткоин и лихо просравший их. Таджики и узбеки даже более свободные люди, чем я. Они могут уехать к себе на родину, в свой кишлак. Там их ждут сисястые и усатые бабы и куча детей. Бедность конечно страшная, зато у них там дом. А у меня дома нет. Сисястой бабы тоже нет. Есть только хуй и две руки. Даже паспорт мой у моего босса, который просто так мне его не отдаст. Короче, довыёбывался я. А ведь могло же быть всё иначе! Сука! Как порой всё-таки невыносимо. Осознание себя лохом — как удар молотом по голове. Да, это щекочет нервы, да это остро, и иногда такая беспомощность даже возбуждает мою мазохистскую душу, но всё же это невыносимо. Я не могу сказать «стоп» и сделать так, чтоб моя жизнь стала прежней. Я вообще мало что могу. А рука так и тянется к хую, когда я обо всём этом думаю. Вот же парадоксальная натура!

Тёплым летним вечером я вышел из мойки, обошёл её и спрятался на заднем дворе. Там стояла беседка для клиентов, но в этот час в ней никого не было. Я сел на скамейку, посмотрел на закат и моментально впал в транс. Машинально я огляделся по сторонам, и расстегнул ширинку. Достал член и, как в той песне — плакал и дрочил. Мне было удивительно грустно, и вместе с тем я испытывал жгучее удовольствие. Всю гамму чувств, в силу своего скудного запаса слов, я вам передать не смогу. Земля ждала моей спермы, и в предвкушении я закатил глаза. Это было счастье. Да — быть лохом-неудачником — это моё. Мне это нравится. Видимо я в край поехавший малый.

И через минуту, когда я услышал стук каблуков Яны, я не убрал руку от члена. Я гордо продолжил дрочить, упиваясь своим бесстыдством! Настал тот момент, которого я всегда боялся и вместе с тем всегда очень хотел: дрочка на глазах у той, которая мне нравится. Хоть поебать я её не могу, но подрочить при ней — пожалуйста! Это своего рода тоже половой акт.

«Вот, шлюха, смотри!» — думал я, глядя на неё.

Мне захотелось встать на колени, и я тотчас скатился с лавки.

Яна шла к беседке полная недоумения, а я смотрел ей в глаза и дрочил всё интенсивнее.

Настал тот сладкий миг, когда ты понимаешь, что оргазм уже неминуем и в этот момент Яна грянула вопросом:

— Ты что делаешь, уёбок?!

— Хуй дрочу! — я зарычал, и сперма легла в метре от её ног. Такой наглости Яна