отсутствовали.
— И вот, уборная, пожалуйста — представил он наконец.
Конечно, я воспользовалась уборной, в любом доме, на мой взгляд, это самая необходимая комната. Пока все выглядело неплохо, два старичка-интеллектуала — не самая страшная компания для девушки.
Проведя в уборной не более пятнадцати минут, я вернулась в комнату, где Черданцев и Дугин оживленно что-то обсуждали.
—... считаю, что они исчезли вследствие естественных причин — воодушевленно говорил Черданцев.
Дугин сразу меня заметил и, вскочив, отодвинул стул, на который я и села.
— Скажите, Лиза, почему у вас такие грустные глаза? — спросил Дугин — В них, словно, вся вековая печаль еврейского народа. Уж не обижает ли вас мой друг, Вениамин?
— Н-нет — осторожно ответила я, покосившись на Черданцева.
— А вы мне жалуйтесь, если он вдруг станет хулиганить — предложил Дугин.
— Л-ладно — согласилась я.
Черданцев на это усмехнулся.
За столом хозяин не умолкал ни на минуту, Дугин и правда оказался настоящим генератором историй.
— А вы, Лиза, не бывали в Армении? Какая прекрасная страна! Мне довелось побывать еще во времена Советского Союза! Знаете, была раньше такая страна?
— Да, слышала — согласилась я.
Продолжая рассказывать, свои истории, он иногда обращался ко мне, но лишь для порядка. Иногда они начинали спорить с Черданцевым, но, как правило, эти споры были на темы, мне непонятные. Периодически, он отвлекался от своих историй и подливал мне шампанского, которое оказалось удивительно вкусным и я начала чувствовать некий приятный шум в голове. Напряжение ушло, мне было весело, приятно и комфортно. Дугин рассказывал про русскую медсестру Катю, с которой у него в Армении были шуры-муры, перешедшие в итоге в шпилли-вилли, про то, как его хорошо встречали, про какие-то храмы.
Потом разговор перекинулся на игры. Дугин стал спорить с Черданцевым, какая игра является наиболее древней, шахматы, нарды, или кости. Как обычно каждый из них остался при своем мнении, им бы только поспорить.
Следующий спор касался призов, может ли девушка быть призом и как к этому относились разные культуры. К тому времени я изрядно набралась и мне захотелось выступить. Перекричать Черданцева с Дугиным было непросто, поэтому я решила забраться на стол, почему-то это казалось очень смешным. Мужчины помогли мне, в результате чего, стоя на столе, словно на броневичке, я толкала речь.
Вероятно, это было что-то очень глупое, но никто меня не останавливал и не мешал выступать. Я осталась собой довольна и с помощью чей-то руки, спустилась обратно. Кажется, Черданцев предложил сыграть в нарды, учитывая меня, как приз, на это я заявила, что иду спать.