седла. Передний, бывший нормального человеческого размера в 15 сантиметров, чуток увеличился, припух, и как обычно уперся в стенку влагалища, что похоже уже успело сократиться до привычных размеров. Задний распух до внешнего вида толстой елки, Ната ясно видела его трансформацию на экране. Его основание пока не стало толще, поэтому было почти не больно. Седло наклонилось назад, тело просело на члены сильнее, практически повиснув на них, как на двух крюках.
Она поспешила ухватиться за рукоятки спереди, чтобы хоть как то снизить давление, сжала бедра, вжимаясь в седло. Рукоятки оказались скользкими и липкими одновременно. Руки скользили по слизи, ощущая шершавость и перевитую сосудами псевдоплоть двух джойстиков, и при этом ладони прилипли и могли лишь двигаться в пределах пары сантиметров верх-вниз по рукояткам. Сиденье под ней щелкнуло, раскрываясь на две половины, по полу побежала трещина, провалился вниз кусок и Нателла обнаружила себя сидящей над монорельсом. От испуга она попыталась соскочить, но поняла, что прилипла намертво. Распахнулась дверь впереди и седло вместе с перепуганной наездницей скользнуло вперед, по пересекающей темную бездну нити стали. По слабо освещенному синеватым светом через равные промежутки коридор, чьи стены были похожи на внутренности корабля чужих, а пол и потолок исчезали во мраке, лишь где-то далеко внизу поблескивали такие-же монорельсы... Седло просело, отполированная сталь рельса коснулась клитора.
— Не забывай хорошенько подрочить! Только это сможет спасти твой клитор! — голос затерялся где-то позади, последовал наклон вниз и Ната с визгом ужаса ухнула по адским американским горкам во тьму.