Случай (Ялтинский свинг)

Надев армейскую панаму,

Покрепче плавки натянув,

Небрежно брошу...» Твою маму...»,

И зеркала очков приткну.

Я на пляжу! Отмякло сердце.

Я на пляжу — волненье в кровь...

Раскрыв колени, будто дверцы,

Лежат мадамы, морща бровь.

Шумна прибрежная витрина.

Товар разложен невпопад...

С красоткой рядом — образина,

И уцененки жиром в ряд.

Я на пляжу. Долой смущенье!

Пришел купец, не просто так!

О, ощущенье предвкушенья!

О, муже-женский наш контакт!

Ах, как стараются, кокетки,

Чтоб личный «пестик опылить»,

И, что матроны, что нимфетки, —

Один прием, и та же прыть!

Мой капитал в момент окинув,

Уронят «вдруг» купальный верх,

Бикини на ложбинку сдвинут,

Бросая в дрожь, зовя на грех.

Я ж, заприметив клин подбритый

Красотки, лет так тридцати,

Готов взорваться динамитом,

О, крепость плавочек, спаси!

Я на пляжу. Какая пытка!

Жена взволнованно мурчит.

Не лишена фигурка шика.

Внимание самцов ей льстит.

И приоткрыться — не умеет,

Ну, что такого в ней нашли?!

Она — от взглядов сладко млеет,

А ты — на привязи лежи!

Вон, та, молодка, — огневая!

Слинять бы с ней «на пять минут»!

«Гульнуть вдоль пляжа, дорогая,

Не хочешь, что валяться тут?!»

«Нет»! Сердце праздником ликует.

Свободы воздух, как ты мил!

«Нет» это значит, что могу я

Размять молодку, что есть сил!

Себя почти не узнавая,

Так, будто был по жизни плут,

Блондинку взглядом призываю,

Она глазами... «Муж, мол, тут!».

Грядет услада и победа.

Одним лишь взглядом сговорясь,

Она пришла за мною следом

В кусты, от пляжа схоронясь.

О, эти ялтинские пляжи,

Где от аллеи, шаг ступи,

В тени деревьев, вставших стражей,

Кого захочется — люби!

То — там, то — здесь смешок игривый.

Тесно, однако ж, в Ялте днем!

Пришлось искать, где можно было б,

Осуществить удачный съем.

Нет, если кто не паралитик,

Не импотент, не идиот,

Тому и здесь, как на Гаити,

Кто ищет — тот и спит, потом!

Давно мечтал иметь такую,

Чтоб затянула, как насос,

Сжимала, будто бы целуя,

Под шелком кожи без волос!

Летели райские минуты,

Но, вот, красотка поднялась.

С сука вспорхнула, птичка будто,

Натешив плотью нашу страсть.

О, эти ялтинские пляжи,

Где от аллеи шаг ступи —

Увидишь и познаешь, даже,

Декамеронистой игры!

То — там, то — здесь смешок игривый,

То — там, то — здесь «ха-ха, хи-хи!»

Вот паренек. Своей любимой

Целует нежно лепестки.

Она — с закушенной губою,

Лицом счастливым замерла.

Последний чмок, и — стон рекою,

И «лихорадкой» бьет тела.

Смущенный столь интимной лаской,

Тепло гляжу на паренька,

Его ж, шалава, — строит глазки,

Увидев рядом мужика.

И вспомнил я, как ту же сладость

Дарил любимой прежде сам,

Здесь, скрывшись в тень листвы богатой,

Где сумрак мангров тешит дам.

Все, сыт. На сердце тишь и благость.

Бреду тропинкою назад,

Всем нерешительным на зависть,

Под неусыпный женин взгляд.

Вдруг в необычности расклада

Мне повстречались на пути

Два молодца, как видно брата,

А женский круп — всего один.

Стоит боец причинно к небу.

Длинен, аж зависть родилась...

«Вот кто не думает о хлебе!

И ест, и пьет, и дрыхнет всласть!».

Второй ладонью треплет шорты.

В улыбке — блеск голодных глаз,

Когда на бивень брата твердый

Девица телом подалась.

Я рот открыл от удивленья —

Так торопилась дама сесть,

На что-нибудь, без промедленья,

Что не взглянула, кто там есть!

Она от сладости стонала,

Осев на дюжий раритет,

Минуток пять верхом скакала,

Стремясь к победе из побед,

А после — силы изменили.

Ей, в сладкой пытке, сев на кол,

В самозабвенье странно было

Познать оргазм сквозь страсть и боль.

В то время молодая пара,

Как первобытная семья,

Вкушает дьявольского дара,

И не страшится ни черта!

И, заглядевшийся на трио,

Что привлекало, как магнит,

Спускаясь, не шагнул, чуть было,

Под куст, что их интим