Пожилые любовницы

с прелестей тещи.

«Дай ручку, — Галина Федоровна взяла мать за запястье и ласково отвела ее руку от мокрого чавкающего лона. —

Проверь-ка мою девоньку, она тоже хочет поласкаться». Мамина рука стала поглаживать седые волоски на лобке, потом спустилась ниже и наконец пальцы стали плавно скользить вдоль губок, доставляя Галине Федоровне такое же удовольствие, какое только что она доставляла себе.

«Мокренько там?» — спросила теща, содрогаясь от волн тепла.

«Мокренькооо» — выдохнула мать.

«Любишь мою девоньку?»

«Даа»

Галина Федоровна подалась вперед и, коснувшись своими острыми сосочками доек моей мамы, впилась в ее приоткрытый рот. Тещин язык возбуждающе скользил по маминым губам, а пальцы скользнули в гущу волос и нащупали клитор. Мама присела, насаживаясь на палец поглубже, бурно затряслась и завыла почти в голос прямо в губы Галины Федоровны. Она оторвалась от сладкого поцелуя и зашептала:

«Тише, тише, моя родненькая. Исстрадалась писенька по ласке. Ну ничего у тебя теперь, Танечка, каждая ночка будет такая сладенькая. Вы ведь надолго приехали?»

Мама уже стояла на коленях и жадно кусала стоячий сосок родственницы:

«На недельку», — еле выдавила она.

«За недельку я тебя всю ублажу, и сисечки, и писечки, — улыбнулась теща. — Завтра ребята уйдут, так и начнем. Будем голенькие ходить, чтобы девоньки текли друг с друга. Я тебе нравлюсь голенькая?»

«Ох, да, Галочка, да, — простонала мама. — У меня еще ни с одним мужиком такого не было».

«Толи еще будет. Завтра покричим всласть, поохаем по-нашему, по-бабьи. А теперь пописаем, подмоем друг дружку и спатьки», — неожиданно заключила Галина Федоровна.

Мы с Наташкой тяжело дыша, но быстро, юркнули в свою кровать и притворились спящими. Через минуту мимо нас прошли две белые фигуры. В ванной полилась вода.

«Выеби меня, выеби меня скорей! — почти закричала Наташка. — Я не могу больше!»

Я сунул член в ее горячую киску и стал упоенно двигать внутри. А из головы у меня не выходило, что же они делают там в ванной?

Продолжение следует