На съёмной квартире (из цикла «Фартовые пенсионеры»)

это позволить, ведь она хозяйка этой квартиры). Она, похоже, снова уплывала в хмельном угаре, забывая где она, и с кем она.

— Как, Рома, я давно у тебя не была, — сказала она... но, взглянув сквозь дым на сидящего перед ней мужчину, тут же рассмеялась, — я опять забыла, что ты не он. Память девичья.

— Ничего страшного.

— Я посижу здесь немного и поеду домой. Кстати, у тебя есть чем закусить?

— Колбаса и фрукты.

— Отлично, неси.

Он метнулся на кухню, нарезал и принёс. Когда вернулся, увидел, что Анжела пытается наполнить бокал, но большей частью мимо. Он взял бутылку из её рук и сам наполнил бокалы (себе чуть-чуть, а девушке почти полный) выпили.

— Ноги на каблуках жутко устали, — пожаловалась Анжела.

— Так ты их сними. Давай я тебе помогу, — и он, услужливо опустившись на одно колен, стал расстёгивать застёжки на туфлях, снимая их. Ноги у Анжелы были красивые! Гладкая безупречная кожа, идеальные щиколотки, ровные пальчики, яркий педикюр.

— О, так действительно лучше, хотя, не стоило это делать, все равно сейчас обратно одевать.

Молодая женщина вынула из пачки ещё одну сигаретку, закурила. Выпустила облако дыма и внезапно рассмеялась:

— Представляешь, сегодня Ритка в клубе залезла на подиум и давай на пилоне кружиться, а сама в юбке, ей неудобно. Ну она тогда берёт и юбку такая задирает... — активно жестикулируя, как бы показывая, Анжела при последних словах тоже задирает (с одной стороны) и без того короткий подол своего платья, даже не замечая этого, продолжает увлеченно рассказывать. Платье так и остаётся задранным, оголив роскошное бедро девушки.

Тимофей Сергеевич делал вид, что не замечает столь пикантной оголённости, но краем глаза его пожирает, возбуждаясь, и мечтает только об одном: сократить дистанцию, протянуть руку, прикоснуться к женской ножке. Он даже слегка пододвинулся к Анжеле, продолжая делать вид, что увлеченно слушает.

Кончив рассказ, божественная Анжела потушила сигарету, взяла сумку и поднялась из-за стола:

— Мне надо ехать домой, — с внезапной решительностью (хотя и заплетающимся языком) сказал она.

— А как же туфли?! — напомнил Тимофей Сергеевич.

Анжела взглянула вниз и улыбнулась:

— Я и забыла, — села обратно на стул, — давай, надевай обратно.

Мужчина вновь опустился на одно колено. Девушка приподняла ногу, при этом засветила свои белые трусики.

— Подожди, — внезапно сказала она, и снова поднялась. — Я в дамскую комнату, — и проследовала в уборную (туалет совмещён с ванной)

Тимофей Петрович сел обратно за стол. Он отчаянно не хотел, чтоб сексуальная нимфа покидала его, а перед глазами стояли картины её обнажённого бедра и внезапно сверкнувших трусиков. Неужели это не сон? Неужели это всё происходит наяву.

Из туалета донёсся звук льющейся из крана воды, потом он стих. Девушка вышла. Её сильно покачивало, последние выпитые бокалы давали о себе знать. Чудом ничего не уронив, Анжела подошла к сидящему Тимофею Сергеевичу и — неожиданно — села к нему на колени. Он достойно принял от небес сей священный дар. Он обнял девушку за талию и прижал к