Аппендицит. Сорок лет спустя

пригласила меня к себе...

— А после что ты делал? Тискал груди несчастной женщины и даже уподобился младенцу — стал сосать её грудь как соску.

— Так ей было же приятно...

— Скажи, зачем лизал ей клитор? — Наверно, выпили вы с нею водки литр? — почему-то стихами промолвил Сатана.

— Мы с нею выпили бутылку лишь вина...

— Тоже рифмуешь? Но это не освобождает тебя от ответственности. Почему ты лазил пальцами туда, куда положено соваться только членом?...

— А член у меня не фурычит. Ну, в смысле — не фунциклирует...

— Ты, что знаешь иностранные языки?

— Только немецкий со словарём...

— В твоём возрасте лёжа ни с одной женщиной ничего не получится. Не та уже прыть. Нужно только стоя через зад. Посмотри сейчас, как надо это делать...

Сатана нажал кнопку пульта управления огромным телевизором и на экране появились мужчина и женщина.

— Это Фурия вместе со своим любовником — шестикрылым Серафимом. Их выгнали из Рая за разврат, он ёб её и в рот, и в зад, — опять стихами заговорил Сатана. — У вас что там было? Диван или кровать?...

— Кровать, — робко ответил Анатолий.

— Тогда смотри и запоминай. Может быть верну тебя обратно. Уж очень ты мне понравился...

На экране телевизора появилась кровать с лежащими на нём обнажёнными порно партнёрами. Серафим поднялся с кровати, прикрывая свое причинное место руками (наверное, и в аду есть запрет на показ мужских гениталий). Попросил Фурию стать на колени поперёк кровати. При этом Фурия поджала бёдра к животу, изогнулась, выставив все свои прелести наружу, которые Серафим прикрывал от посторонних глаз своим задом. Дальнейшее было, как говорится, делом техники, а она была у партнёров великолепная.

Когда экран телевизора погас, Сатана спросил у Анатолия:

— Ну, ты понял что-нибудь?..

— Век живи, век учись, — пролепетал Анатолий, хотя он сам в молодости пользовался этим способом и неоднократно. «Склероз проклятый», — подумал он.

— То-то же и оно. Теперь выслушай мое условие. Если ты сейчас придумаешь удачную рифму к слову «онанизм», то уйдёшь доживать свои оставшиеся двадцать лет со своей, как её там — Валентиной... Если не придумаешь — твое место в центре котла. Только такие слова, как «организм», «коммунизм», «плюрализм», «примитивизм» — твои предшественники уже говорили. Назови свою рифму с трёх раз. Минута тебе на размышление...

Анатолий задумался. Всё, что приходило в голову — было явно не в тему. «Сюрреализм» — не то, «Колониализм» — тем более. Вспомнил, что когда-то писал вульгарные стихи и тут же выпалил: «Эксгибиционизм!»

— Да, такого слова не было. Ты, хоть знаешь, что это такое? Чувствую, что знаешь... Если что-то понял из мультфильма, то всё у тебя будет, как говорили древние немцы: «аб ге махт унд аллес гут».

Ступай!..

Проснулся Анатолий в холодном поту, но ощутив тепло тела Вали, мирно спавшей рядом, успокоился. «Как я сам не догадался до этой позы, — думал он. Всё это результат дурацкого целомудрия». И вспомнил, как Анастасию и Валю он в больнице ёб раком. «Новое — это хорошо забытое старое», — вспомнилось