Кондратий Петрович в Собесе (из цикла «Фартовые пенсионеры»)

ревизоре. И не знал о том, что девушка подсыпала в кофе возбуждающее средство. Так, на всякий случай. А заодно и себе. Таким образом, сейчас, когда пожилой мужчина возбуждённо разглядывал её попу, она, возвышаясь на стуле, без юбки, в полупрозрачных трусиках, делая вид, что что-то ищет, чувствовала, как её накрывает волна дикого возбуждения. Грудь напрягается, соски твердеют, матка приподнимается, половые органы обильно увлажняются.

Она обернулась и сказала:

— Подержите меня, чтоб я не упала.

Как? Как поддержать? Что, взять её за бёдра!? Прямо вот так, за обнажённые бедра?! Ну конечно, за бёдра, не за попу же! Кондратий Петрович поднял руки и положил их на бёдра девушки. Пальцы его почувствовали нежную кожу, приятную мягкость женских бёдер. Он бережно держал девушку, словно святыню, продолжая разглядывать наполовину обнажённые ягодицы. Он хотел их поцеловать, но не решался.

— Вот, кажется, нашла нужный бланк, — сказала девушка, и, продолжая стоять на стуле, начала разворачиваться. Мужчина убрал руки. Петра Владимировна повернулась передом к мужчине. Прямо перед его лицом оказалась женский пах, женский лобок, скрытый прозрачной тканью чёрных трусиков. Пожилой мужчина завороженно смотрел на всё это.

И вдруг

Петра Владимировна пошатнулась.

— Держите, я падаю! — вскричала она.

Кондратий Петрович, дабы не допустить падения, крепко обнял молодую женщину. Обнял прямо за бедра, за тугие бёдра, за попу, прижался крепко. Щека упёрлась в трусики. Больше себя не контролируя, он стал целовать женские трусики. Целовать пах молодой женщины, судорожно обнимая её за бёдра. Девушка не сопротивлялась. Даже более того, стала гладить его наполовину седую голову, наблюдая с высоты за его неистовым лобызанием.

Бланк отчёта уже был не нужен, и Петра Владимировна просто отбросила его в сторону. Бланк стал медленно падать, планируя по воздуху, словно качели сначала в одну сторону приподнимая свой край, на долю секунды замирая, потом низвергаясь по обратной параболе, переходя в горизонтальную плоскость, приподнимая другой край и так далее и далее.

Зазвонил телефон. Он звонил настойчиво, словно напоминал о существовании внешнего мира. Девушка мягко отстранила голову пенсионера от своего паха. Глядя на него сверху, чарующе улыбаясь, она сказала:

— Мне надо ответить.

Мужчина нехотя отпустил девушку. Она слезла со стула. Подошла к телефону. Взяла трубку. Ничего не понимающий, ошалевший, возбуждённый Кондратий Петрович смотрел на девушку. Какие-либо действия предпринимать он не решался. Эти действия предприняла она. Она просто начала раздеваться. Прижав телефонную трубку головой к плечу, она расстегнула блузку — сняла её. Осталась в чёрных трусиках танго — но недолго. Грациозным движением, плавно, она сняла с себя трусики. Голая, в чулках и в туфлях, продолжая разговаривать по телефону, Петра Владимировна обернулась, и, улыбаясь, посмотрела на Кондратия Петровича, словно бы делая интимное приглашение. Он тут же подскочил к ней. Руки его прикоснулись к женскому телу. Мягкость, нежность, шикарные формы, торчащие соски. Губы целуют шею, плечи, спину, ягодицы. Руки скользят по обнажённой груди, руки скользят по обнажённому женскому телу. Сплошной праздник!


Девушка заканчивает разговор, кладет трубку и разворачивается.