Спасенное одиночество

Игорь прометался в бреду всю ночь. Он ощущал какое-то замкнутое пространство, из которого не было выхода. Он не мог вернуться в сознание, но и смерть не принимала его. Среди редких проблесков он смутно чувствовал мягкие заботливые руки, облегчающие его боль и далекий глухой женский голос, то ли обращающийся к нему, то ли что-то говоривший кому-то другому о нем. Борьба между жизнью и смертью длилась всю ночь. И сила жизни позволила наконец Игорю открыть глаза. Память медленно возвращалась к нему и восстановила последнее, что он видел: огромный КАМАЗ теряет управление и задевает машину Игоря. И еще: мелкие осколки разбившегося стекла, а боли — никакой. Только сейчас, пошевельнувшись, он непроизвольно застонал. Он почувствовал, что вся его голова в бинтах. Короткое бодрствование сменил оздоравливающий спокойный сон.

Очнулся Игорь от прикосновения. Медсестра просунула градусник ему подмышку. Сквозь приоткрытые ресницы он апатично следил за ее передвижениями по палате. У нее был тонкий аккуратный профиль, длинные пушистые ресницы, темный локон выбился из-под медицинской шапочки. Руки у нее были быстрые, ловкие, порхающие. Она поймала его взгляд и наклонилась, улыбаясь:

— Ну что, выжил? Теперь все будет хорошо!

Игорь закрыл глаза и снова провалился в небытье. Ему приснился странный сон: как будто он стоит на перроне, отходит поезд. Вагоны все быстрее мелькают перед его глазами, а он что-то высматривает с напряжением. Вдруг в последнем вагоне замечает женщину, в которой узнает недавно виденную медсестру. Он протягивает к ней руки, бежит за поездом. Но она отворачивается от него, поезд набирает ход, Игорь не в силах бежать дальше, останавливается, слезы отчаяния застилают глаза:

Снова вернувшись к жизни, он с колотящимся сердцем размышлял, к чему вдруг этот сон? Когда он вновь увидел медсестру, то понял, с каким нетерпением ждал ее появления. Она принесла с собой хорошее настроение и успокоение. Игорь положил свою ладонь на ее руку. Женщина удивленно вскинула на него глаза:

— Что-нибудь болит? Ну, не молчи, скажи что-нибудь!

— Как тебя зовут? — С трудом выдавил он: всю голову и челюсть сводило от боли.

— Татьяна. Таня.

— Танечка, не уходи:

Жуткие спазмы сдавили его мозг. Он застонал, судорожно сжимая руку медсестры. Она выбежала из палаты, вернулась со шприцем, и сильное обезболивающее отключило Игоря.

Дежурство Тани заканчивалось. Она открыла медицинскую карту, где крупными буквами были выведены данные:

Пинегин Игорь Васильевич, 1964 г. р.

Поступил в 22.40 с черепно-мозговой травмой в результате ДТП.

Она вспомнила глаза этого мужчины: страдающие, молящие о помощи. И даже по дороге домой еще не один раз почему-то в ее памяти возникал его образ.

Прошел месяц. Дела шли на поправку. Игорю накладывали все меньшие по своей площади повязки. Он стал выходить в больничный двор и наслаждаться солнечными весенними днями. С медсестрой Таней установилась взаимная симпатия. Заходя в его палату, она задерживалась дольше, чем у других больных. Они болтали обо всем на свете легко и непринужденно. Игорь уже строил планы на романтические свидания после