Эротический этюд 9


Она верила в любовь с первого взгляда. Она много читала про нее и понимала, что умные люди не будут врать в таком важном вопросе, над которым уже столько веков тщетно бьются сердца. А умные (и талантливые) люди, как вы знаете, не только признают такое чувство, но и (самые умные и талантливые) признают единственно возможным. Поэтому она не удивилась, когда в один прекрасный день, выскочив после экзамена на горы, названные сначала в сомнительную честь мелкой пичуги, а потом — в сомнительную честь Большелобого, она увидела у перил глаза, заключенные в совершенную оболочку молодого, спортивного тела. Эти глаза прожгли ее, как кислота, оставив дымящийся восхищением след. Глазам, надо сказать, немало помог Город, раскинувшийся на фоне, с видом на бывшую помойку, превращенную в храм для таких же, как Он, спортивных и ясноглазых богов. Он посмотрел на нее приветливо, без тени смущения, как будто они назначили здесь встречу, и она опоздала не более чем на девятнадцать лет. А это вам не пятнадцать минут, после которых появляется сердитая складка на лбу и букет с цветами летит под откос. Это всего лишь девятнадцать лет терпеливого ожидания, добрую треть которых скрывает пелена счастливого детского беспамятства. Такое опоздание не успевает обзавестись сердитой складкой меж бровей. Да и букета у молодого человека не было. Она подошла к нему легкой, стремительной походкой, на ходу обдумывая первую фразу. Фраза не придумалась, поэтому она свернула в сторону и, облокотившись на перила, стала смотреть в сторону монастыря, рядом с которым покоится много умных и талантливых сердец. Он подошел к ней сам и... Потом, ночью, лежа в траве на той же горе, в угольном мерцании дотлевающего Города, они оба смеялись, потому что не могли вспомнить ни его первую фразу, ни ее ответ на нее. и того, что было потом в этот солнечный, пронзительный день. Она помнила только одно. Ее душный поезд из тоннеля, освещенного редкими лампочками полнолуний, вынесло на сверкающую, блистательную поверхность бытия, где за право накормить и напоить ее досыта сцепились все стихии — ледяной блеск воды, накрахмаленное сияние солнца, пронзительный ветер в грудь, по собачьи спокойное и преданное ожидание мягчайшей земли. А еще — оркестр запахов от полевых цветов, улыбки встречных и поперечных, далекий смех детей, собственное алчное сердцебиение, веселые, будто игрушечные, автомобили. И ему досталось сразу и много. Поезд, выскочивший из тоннеля, поршнем вытолкнул перед собой целый мир, взорвавшийся у него перед глазами долгим до мучительного озноба фейерверком. Как бы то ни было, они не помнили, как познакомились, и я, притаившийся рядом с одной из своих ведьм, их не расслышал. о зато я хорошо помню, как они, дети, ласкались в густой траве, встречая и провожая свою первую ночь. Сначала они принялись было целоваться на скамейке, но она, как норовистый мустанг, сбросила их в траву, оставив лежать в беспомощной нежности друг к другу. Мимо проходили 



Гость, оставишь комментарий?
Имя:*
E-Mail:


Информация
Новые рассказы new
  • Интересное кино. Часть 3: День рождения Полины. Глава 8
  • Большинство присутствующих я видела впервые. Здесь были люди совершенно разного возраста, от совсем юных, вроде недавно встреченного мной Арнольда,
  • Правила
  • Я стоял на тротуаре и смотрел на сгоревший остов того, что когда-то было одной из самых больших церквей моего родного города. Внешние стены почти
  • Семейные выходные в хижине
  • Долгое лето наконец кануло, наступила осень, а но еще не было видно конца пандемии. Дни становились короче, а ночи немного прохладнее, и моя семья
  • Массаж для мамы
  • То, что начиналось как простая просьба, превратилось в навязчивую идею. И то, что начиналось как разовое занятие, то теперь это живёт с нами
  • Правила. Часть 2
  • Вскоре мы подъехали к дому родителей и вошли внутрь. Мои родители были в ярости и набросились, как только Дэн вошел внутрь. Что, черт возьми, только