Ваши стулья в сороковом доме

— Ваши стулья в сороковом доме. Приходите вместе с ней и перепишите.

На выходе опомнился, а номер квартиры? Вернулся.

— Извините, а номер квартиры?

— Подойдите, я вам покажу... Смотрите...

— Смотрите... — Она медленно листает журнал

— У всех есть излишняя мебель. Темная, светлая?

— Нормальная.

— Квартира 36, в любое время.

Прибежал, поднялся на пятый этаж. Дверь с цифрами 36 приоткрыта.

Захожу. Снимаю обувь. Тихо подхожу к комнатной двери. Приоткрываю. На диван-кровати из-под одеяла видны женские ножки в теплых вязаных носках. Все остальноее тело закрыто одеялом.

Сначала поднимается из одеяла ручное зеркало, потом голова, происходит подкрашивание губ, наконец, довольная собой, прическа поднимается, высовываются руки в кольцах и длинных ногтях в долгом потягивании и зевании. При этом сквозь ночнушку просвечивает очень аппетитно привлекательная грудь. Но вставания не происходит, заранее накрашенная дамочка садится почти вертикально у изголовья, начинается рассмотрение ногтей.

Только потом поднимает на меня глаза. Очень непонятно откуда знакомые глаза. Пауза.

— Раздевайся. Узнала тебя. Ты и не знал, что я была в тебя влюблена.

Поцелуй с абсолютно незнакомой мне женщиной.

Иду опять в прихожую, снимаю верхнюю одежду. Вернулся назад. Она уже стоит и потягивается стоя. Длинные каштановые волосы до пояса.

— Дверь закрой. Звонок не работает.

Гаснет свет.

— Так и знала, ни чая, ни телика. И еще холодина. А еще страшная скука в этой дыре. Полярная ночь. Свечу сейчас зажгу. Вот веселее стало. Вообще чего стоишь? Залезай под одеяло. Холодно же. Не ерепенься. Я тебя согрею.

— Тебя же Нинка послала? Она все про тебя мне рассказала. Я тебя ждала.

— Как тебе не стыдно быть таким ханжой? Ты можешь хотя бы обнять и пожалеть одинокую... несчастную...

— Я читаю французский роман, там так красиво ухаживают...

— Вот слушай:

— «Он нежно трогал ее волосы, вдыхая их аромат. «Ну, трогай и вдыхай! Жалко, что-ли, вдохнуть? Хочешь, чтобы я заплакала?

Погладил ей ее роскошные волосы и понюхал.

— Ладно, зачет. На полях книги ставится «птичка».

— «Лулу взяла его руку и приложила себе на грудь. «Клади. Держи дальше. «Птичка».

— «Герцог поцеловал ее в губы. «Так неудобно, сидим, как в автобусе. Я лягу, а ты целуй.

— Молодец, хорошо справился. Еще раз... Помаду всю съел. Вкусная? «Птичка».

— Читаем дальше. «Он поцеловал ее в грудь.»

— Продолжаем. Только без засосов. Ложись, так удобнее, я тебе буду соски подставлять...

Острые грудии с вишневыми кружками у сосков нависли над моими уже испачканными помадой губами.

Она: — И какой ты вкусный, язычком мои сосочки ласкаешь!

Она: — Отлично, соски встали, как рога у козы. «Птичка».

Я: — Дальше читаем. «Он поцеловал ей бутон розы.»

Она: — Давай лучше я твой бутон, он удобный, подмываться не надо...

Она приоткрыла рот, вытянунула губки и стала медленно облизывать головку члена кончиком языка, стала медленно поглощать головку.

Я: — Там написано, что «он поцеловал, а не сосал»!

Она: — Ладно, обсудим.

Просто села верхом на член и дискуссия продолжилась. При этом делала очень приятные движения внутри влагалища.

Она: — Не обращай внимания, это я мышцы свои тренирую, чтобы живот... если не нравится...

Ее