Утро

Люблю утро субботы!

Когда не нужно подскакивать ни свет ни заря, спешить, собираться на работу наводить марафет...

Когда можно просто понежиться в постельке, сколько заблагорассудится!

И пусть именно в выходной ты просыпаешься задолго до будильника, хотя должна спать еще как минимум пару часов, и пусть...

Это время полусна и полуяви... , именно это время самое приятное!

Мое тело ощущает тепло и покой...

Я выгибаюсь дугой, потягиваясь, словно кошка и издаю мурлыкающе звук...

А еще... утром... я возбуждена...

Это не ново, и каждое утро я пробуждаюсь, ощущая абсолютно дикое делание (порой это одни из причин моего опоздания в офис), но...

Сегодня я наслаждаюсь моим возбуждением, я потакаю ему во всем, и я сама вся в его власти...

От одних таких мыслей по телу пробегают мурашки, и соски вмиг затвердевают, словно их терли шелковым лоскутом... и жутко печёт... там... в самом низу живота...

Мои ладони непроизвольно стремятся вниз, чтоб подтянуть и без того задравшийся подол ночной сорочки еще выше, задрать ее почти до груди, скользнуть пальцами по мраморно-гладкой коже бедер и живота и медленно устремиться вниз...

Средние пальцы рук проходят по линии бедер и живота, по краям той самой дельты, того самого треугольника, едва не касаясь набухающих губ...

Я играю со своим возбуждением!

Тело трепещет мелкой дрожью, ноги непроизвольно сгибаются в коленях, поднимаясь все выше, заветные створки ворот в царство моего наслаждения раскрываются...

Я глубоко вздыхаю, провожу по пушистому бугорку на лобке, пропуская волоски между тонких пальчиков. Вытягиваю спутавшиеся кудряшки и делаю ими непроизвольные круговые движения... вновь поглаживая бугорок лобка кончиками пальцев, словно ласкового котенка.

«А почему бы и нет?!» мелькает в голове дерзкая мысль, и я берусь за края ночной сорочки и стягиваю ее через голову...

Утро субботы, раннее утро, город еще спит, не желая пробуждаться, лишь птицы щебечут за окном, ранние пташки поют свою песнь любви...

Мое обнаженное тело нежится, касаясь нагой, беззащитной кожей мягкого и теплого постельного белья... Лежать в постели нагой, это блаженство...

Я с благодарностью провожу ладонями по своему телу от живота к груди, сжимая на миг бугорки грудей, они не очень большие которые, но все же не помещаются целиком в мою женскую ладонь, и трепещу, задевая чувствительные до одури соски...

С пересохших губ срывается непроизвольное «Ах-х-х!».

Внизу все пылает жаром, пожар, вулкан... но я не спешу, у меня уйма времени...

Я массирую ставшие более упругими груди, отдельно вдавливая большими пальцами в плоть рожки сосков. Я ласкаю сосочки двумя пальчиками, то вращая их вокруг своей оси, то вытягивая вверх и вдруг отпуская, чтоб они срывались вниз. При каждом таком «срывании» от груди расходятся волны приятного ощущения блаженства.

Я хочу себя. Я хочу доставить себе безмерное удовольствие...

Чего я тяну?

Я лишь играю...

Выжидаю...

Возбуждение копится внизу живота, подобно лаве, которая бурлит, чтоб вырваться наружу...

ПОРА!!!

Я провожу ладонью, минуя пупок, пушок лобка и словно вдоль разреза, вдоль рубца, саднящей раны, врываюсь между губ, касаясь набухшего клитора...

Непроизвольный стон...

Все тело пронзают искры, я вся выгибаюсь навстречу, это словно