Тяжёлая участь дипломата. Часть 13

Насти загорелись глаза. Она взяла бутылку портвейна, внимательно прочла от корочки до корочки этикетку и, поставила назад.

— Изготовлено из винограда. Значит этот напиток (вино) можно пить и этим не нарушать закон.

— Конечно. Это всем и пришлось доказывать на проводах.

— Лёша, сколько же ты раз перемещался в своё время? Ведь это всё из прошлого. Я раньше никогда не видела этих фруктов. Но они мне кажутся такими привычными и родными. Да и этикетку я прочла, никогда раньше не слышав этого языка. Это твой родной язык?

— Да, солнышко. Ну, что? По бокальчику?

— Лёша, извини, но алкоголь я не буду пить.

— Настюша, ты же сама сказала, что это не является нарушением.

— Не является, но мне нельзя.

— Это почему же?

— А это мой сюрприз. Лёш, я беременна.

— Ух ты! Я очень рад. Неужели медицина может определить беременность через несколько дней после зачатия?

— Медицина, возможно и определит, а возможно и нет. Я сама знаю, чувствую, что во мне зародилась жизнь.

— Блин, если бы я знал, что ты беременна, я бы не рисковал тобой и не брал бы тебя к фунгам.

— Наоборот. Я тебе благодарна, что взял меня. Во-первых, ещё хоть немного побуду возле тебя. А во-вторых, ведь больше никто из Землян не сможет повторить такие финты, как мы с тобой продемонстрировали у Фунгов (и не только Земляне, но и Кверку это не по силам). Им такое и не снилось. Разрезать стрелы вдоль на расстоянии и при этом не повредить щита, да ещё и пятнадцатикилограммовым мечом. Такое не под силу и королю Фунгов. Хотя он достойный соперник. Только слишком подлый.

— Оставь ты этого Фунга. Лучше давай пожуём шашлычков.

— Пожуём, но если ты не против, то попозже. Слушай тебя не напрягает броня? Мне в этой тройной одёжке очень некомфортно.

— Так давай разденемся.

— Давай, кто быстрее.

— Три, четыре! — и я отстал от Насти.

— Хи, хи, хи. Проиграл, хоть раз мне проиграл!

Но я даже не обратил внимания на её слова. Настя выглядела потрясающе!

— Настюша, покрутись передо мной. Только медленно.

— Зачем?

— Солнышко, я полюбуюсь тобой.

— Вроде бы ты меня раньше не видел.

— Мадам, без вас убого убранство.

Мадам, вам мало в Париже пространства.

Мадам, вы так безумно красивы.

Мадам, мы далеко от России.

— Лёша, это Михаил Круг. Мадам.

Вы — сон, от которого мне не проснуться.

Вы — роза в парижском изысканном стиле.

Вы — плен, из которого мне не вернуться.

Вы — ветер, такой долгожданный при штиле.

— Настюшенька!

Я ваш, ваши руки я нежно целую.

И губы касаются шёлковой кожи.

Париж. На асфальте вас дети рисуют.

Мон шер, как вы на королеву похожи.

— Отличная песня, но я не могу понять, откуда я её знаю.

— Ты даже не заметила, что мы произносили слова песни на древнем для тебя языке. На моём родном языке. Пошли в спальный блок, — я подхватил Настю на руки и понёс в спальный блок. Она нежно прижалась ко мне, положила свою головку мне