Волшебная "кнопочка"

она сменила движения. Теперь Тоня, впустив в себя только головку члена, ритмично дергалась на мне, вверх-вниз и из стороны в сторону и, убаюкав меня, резко садилась, вгоняя в себя член на максимальную глубину. Замерев на секунду, Тоня снова выпуская меня из своих объятий и начинала играть влагалищем с головкой.

Ничего подобного раньше я не испытывал. Да, я любил позу «наездницы», но никогда в этой ситуации меня не имели так самозабвенно и искусно, как «серая мышка» Тоня. Войдя в азарт, Тоня потекла. Объятья мышц ее влагалища не ослабли, но по моему члену уже обильно текли Тонечкины выделения, щекотно стекая вдоль яичек.

Ощущение близости развязки подкатывало ко мне. Чтобы продлить удовольствие, я попытался отвлечься, открыл глаза и стал в упор рассматривал Тонино тело. Она танцевала на мне известный только ей танец под неслышную никому, кроме нее музыку, закрыв глаза и откинув голову назад. Я бесстыдно разглядывал родинку под ее левой грудью, некрасивый шрам от аппендицита, узелок пупка на впавшем от напряжения животе, влажные волосы на лобке, бритые подмышки. В палатке было душно, и Тонино тело стало покрываться легким потом. Хотя лето только началось, на Тонином теле отчетливо выделялись светлые полоски от лифчика и трусов. «Видно, успела позагорать в огороде», подумал я.

Тонины движения, плавные и ритмичные поначалу, становились все более резкими и агрессивными. Она уже не играла с моим членом, а бесхитростно долбила его, пытаясь заставить меня разлиться морем удовольствия по ее бедрам, но мой орган, перетерпевший ночью, стоял насмерть. Тонечка устала. Она опустила ко мне голову и опершись на руки, остановилась и раздвинула ноги пошире. Теперь я взял инициативу в свои руки. Загнав свой одеревеневший член в Тонино расслабившееся нутро по самые яйца, я обхватил ее попу руками и прижал ее к себе. Теперь мой лобок хоть чуть-чуть, но касался ее самой чувствительной точки — клитора. Не ослабляя объятий, я стал вращать всем своим низом, ощущая головкой члена напряженную матку в женской глубине. Еще чуть-чуть и я был готов кончить. Не хватало какой-то малости. Этой последней каплей стало уже знакомое мне Тонечкино сопение у моего уха. Массаж эрогенной «изюминки» не мог не отозваться в ее душе. Замерев на секунду перед неизбежным моментом выдергивания члена из Тониных сокровенных глубин, я услышал — «Кончай в меня... Можно».

Какая началась бы канонада, если бы каждый мой выстрел в Тонин организм сопровождался звуком праздничного фейерверка! Сначала пара больших залпов, заливших все небо разноцветными всплесками, а потом несколько вспышек помельче опустошили меня, заставив яйца бесследно втянуться вглубь меня. Казалось, что я не кончал, а писал внутрь Тонечки, настолько длительным был этот завершающий аккорд нашей близости.

Дождавшись пока у меня пройдут конвульсии, Тоня свалилась на бок, зажав рукой текущую промежность. Вот так, с засунутой между ног ладонью, Тонечка на четвереньках отползла в сторону и, найдя розовую детскую футболочку, скомкала ее и заменила собственную руку