Земля номер 5. У озера

и помог Наташе перелезть через бревно.

А вот Наташа была ошарашена. Вроде недолго ее не было, а тут мама с голыми титьками, голые дядя Миша с тетей Олей целуются, она держит его член, а его рука у нее в пизде. И вроде никто не против, все так и надо. То, что она сама без трусов, она в шоке не вспомнила, даже садясь голой жопой на шершавое дерево. Больше всего ее поразил член дяди Миши. Неужели они, члены, такое огромные? Она смотрела порно, конечно, но в реальности еще ни разу не видела. Она с трудом оторвала вгляд от члена, и посмотрела на родителей. Те были смущены, но не возражали против происходящего.

Оля с Мишей наконец перестали целоваться, и засмеялись.

— Теперь вы.

Ивановы стали отнекиваться, но им не давали увильнуть.

— Нет, ну, понятно, не так целоваться, как мы, мы-то не такие невинные, но как-то же вы целовались?

— Ну, не на людях.

— Ой, ладно, какая разница, просто невинный поцелуй. Давайте. Иначе обидимся, — шутливо пригрозила Оля. — Мы-то целовались, а вы нет.

Ивановы переглянулись, не против ли другой, и не увидев возражений, согласились. Они сидели рядом, на покрывале, так что достаточно было только наклониться друг к другу. По сравнению с поцелуем Сидоровых это был детский лепет. Правда, как видела Наташа, мамина рука, стыдливо едва прикосавшаяся к папе, в процессе осмелела и стала его гладить. Что делала папина рука за ее спиной, было не видно.

— Ура, — захлопала Оля в ладоши. — Вы сделали это.

Красные Ивановы смущенно, но гордо принимали похвалу. Пока доедали мясо, предавались воспоминаниям детства. У кого какие были велики, и какой был хлеб, и какие были мультики. Голые люди хохотали, забыв про стеснение.

Леша с Наташей не могли участвовать в разговоре о стародавних временах царя гороха, и болтали между собой.

— А почему нет?, — спрашивал Леха. — Вон и мама твоя сняла. Это же обычная свобода.

— Ну, она же взрослая, — несколько неосторожно ответила Наташа.

— А ты?, — искренне удивился Леша. — Ты разве ребенок? Вон они у тебя какие, красивые, лучше маминых в тысячу раз. Девушка ты, или девочка дрожащая?..

— Ну, я не знаю, — привела Наташа самый последний, и самый страшный женский аргумент. Он был абсолютно неопровержимый, потому что ответа на него не существовало. Так что и Алеша только рукой махнул, отвернулся в сторону, и пробормотал:

— Я думал, ты не такая...

Наташа водила ногами по мягкой травке возле бревна и думала. Потом легко сняла лиф, и бросила его рядом.

Ее мама чуть не подавилась лимонадом и сделала страшные глаза, говорящие «а ну надела назад, сучка драная, а то получишь дома пизды».

«Посмотри на себя, сучка, еще кто пизды получит», — так же взглядом ответила Наташа. И по-детски добавила высунутый язык. Так что Марине пришлось отвернуться, чтобы скрыть невольную улыбку. Что, впрочем, не отменяло разборок дома.

Олег отводил взгляд от дочкиных сисек. А там было на что посмотреть.

Из палатки вышла