Пастораль

на лопаты и прочих поделок. Нашёл моток веревки и топор. Вырубил четыре заострённых кола и вбил их прямоугольником в мягкую землю, укрытую травой. Колья были не толстые, но длинные. Вбивал с наклоном от центра, чтобы лучше держали. Взбодрённый от физических упражнений на свежем воздухе и ведомый целью вернулся в дом. Деловито перекинул красотку на плечо, залом кверху, я спустил её вперёд ногами придерживая за ягодицы. Спустившись вниз с придерживаемой за ягодицы девушкой, лицо и волосы которой приятно терлись по моей голой спине, аккуратно опустил на влажную траву между кольев. Привязал сначала руки, потом широко раздвинутые ножки. Привязал крепко, но мягко, делая несколько, ряд к ряду витков. Занялся делами по двору, ожидая когда проснётся Спящая красавица.

Вероника проснулась от яркого света, настолько яркого, что было страшно открыть глаза. Это светило солнце красным маревом пробиваясь через закрытые веки. Пытаясь закрыть глаза девушка поднесла руки. Ничего не изменилось, руки её не слушались, раскинутые в стороны они дергались, но им что то мешало. Ноги тоже были раскинуты в стороны и им тоже что то мешало. Девушка лежала на спине на холодной и мокрой от росы траве. Сверху её согревали тёплые лучи солнца. С трудом вспоминая вчерашнее девушка собрав все силы позвала:

— Эй.

И тут же пожалела об этом. Раскалывающаяся от похмелья голова как огромный колокол ужарила по вискам. Девушка застонала от боли и медленно повернула голову набок, в холодную траву. Когда боль чуть стихла, смогла приоткрыть один глаз. На неё с высокой травинки набираясь солнечной энергии смотрел кузнечик. Когда она смогла открыть второй глаз кузнечик прыгнул и исчез. Девушка с трудом, стараясь не растревожить похмельный мозг, приподняла голову и посмотрела на руку. Рука в запястье была привязана толстой белой веревкой к деревянному колу, воткнутому в землю под наклоном. В страхе она повернула голову к другой руке, то же самое. Превозмогая себя и щурясь от палящего солнца просмотрела на ноги. Широко раскинутые они были зафиксированы все тем же способом. Шевелить она могла только больной головой.

8.

У Михалыча было хобби. Он разводил пчёл. Точнее пытался. Пчелы не любили Михалыча и кусали, когда он к ним лез. Сара, когда ещё была щенком умудрилась поймать одно жужжащее насекомое и получил жало в язык. Теперь, когда Михалыч одевал белый халат и маску и раздувал дымарь огромная и грозная Сара трусливо поджав хвост и скуля пряталась в будке.

Своих первых злющих среднерусских пчёл Михалыч сменил на купленных через почту краинок. Краники были добрыми и за зря не жалили всех вокруг. Высыпав спички я набрал десяток коробков и отправился на пасеку. Пасека была тут же во дворе, стоя под яблоней тремя разноцветными домиками. Трудолюбивые пчёлы вылетали из летков и я их хватал по одной приоткрытыми спичечными коробками. Набрав по три в каждый коробок я сгрёб из в кучу и отнёс к распятой на траве девушке.