Царица. Часть 1: Три дня триумфа воли, или Моя борьба с желтыми шкафами

своей воле она не стала, при попытке потянуть туда ее руку своей, отдернулась и сказала испуганно:

— Нет, нет, ой, то есть шкаф! Потом, ладно? Ну не сегодня, и не все сразу. Поцелуй еще мою грудь, мне так нравится, как ты это делаешь, сперва щекотно, а потом так приятно... а-ах!

И настоящую бурю возмущения вызвало у Царицы мое намерение раздеться хотя бы до трусов. Ведь формально третий пункт не нарушался: данное действие было обращено не на нее, а на меня. Еще и отчитала как нашкодившего ученика, мол, у договоров есть не только буква, но и дух, и надо придерживаться обоих. Я спорить не стал, прогресс все равно был налицо. Вчера мы совсем не раздевались, сегодня оголились до пояса, завтра наверняка дойдет до полной обнаженки. А может и до чего-то большего, она ведь знает, завтра вечером я уезжаю, и кто знает, вдруг решит побаловать себя (или меня, или нас обоих, тут уж как повезет) чем-то выходящим за рамки подросткового петтинга, когда «колется и мамка не велит» довлеет над «хочется». Но определенную зарубку себе в памяти сделал: кое-какой сюрприз я ей преподнесу сразу с утречка, аналогично ее сегодняшнему, и не будет у нее оснований для протеста ни формальных, ни по существу.

Но случилась все же во второй день «проруха у старухи», как ни смешно применять эти слова к 23-летней девственнице Царице. Как мне показалось, вполне случайно (мы ведь могли в ту минуту в другой позе пребывать... ну а кто сказал, что в другой позе этот финт не провернуть?), но ведь давно известно — наивность и практичность сочетаются у всех дщерей Евы самым бесподобным образом от младенчества до глубокой старости.

Короче. Уже совсем мало времени до той поры, когда надо подниматься, одеваться, прибираться и везти Царицу в Чермет. Уже и разумом я смирился, что ничего более экстравагантного не будет. И член, обиженный врагами, сдался, замер и лёг, мечтая о той, которая навестит хозяина через несколько часов, и пусть девочка-весна Оксана, еще недавно такая же капризная нехочуха-недотрога, обычно на ночь не остается, но все равно, нескольких часов с лихвой хватит, чтобы отыграться за всех скопом. И Царица уже не столько эротическими забавами пробавляется, сколько просто балуется и играется с большой меховой, и по правде говоря, немного уставшей, разве что не спящей, игрушкой. Сидит на моем животе, то ёрзает, то типа лошадку понукает, то мех поворошит-потягает на груди, то пригнется, быстро поцелует в губы, нос, подбородок, и тут же выпрямится. Ну и конечно, почти без пауз тараторит, радостная, довольная, счастливая. И о том, как ей хорошо, уютно, спокойно, будто сто лет знакомы, и как она рада моему приезду и нашим встречам:

— У нас же как? Взрослые все деловые и загадочные, а парни смешные и на понтах. Не могла даже представить, что бывают такие спокойные мужчины, как ты. И ты на