Эротический этюд 18

молчит... Ее соски против воли напрягаются — и тут же к ним приникают невесомые фантомы, болезненные порождения памяти... Сначала дочка, потом сын — они терзают ее бедный, потемневший, растрескавшийся, совсем не девичий сосок своими жадными деснами... Она в страхе отодвигается, и мальчишка замирает на мгновение, ничего не понимая...

А у нее в глазах — белые стены, грубые добрые тетки-медсестры, первый крик, боль, боль, боль...

Цинковый, цинковый, цинковый...

И муж за окном — смешной, неуклюжий, топчется по снегу, с синяками под глазами после бессонной ночи...

Мальчик спускается вниз, он целует ей живот, а она, настроенная на другую волну, отзывается непонятными судорогами... Эти полосы, это огромное безобразное пузо, эта боль, рвущая на части... Чья она? Кто ее хозяин, этой боли? Она? Муж? Новорожденное чадо?..

Мальчик идет дальше, он доходит до губ и целует их — сильно, страстно... Она, уплывая по привычке, ловит себя за хвост, чтобы остаться здесь, с этими воспоминаниями, которые вдруг стали для нее бесконечно дороги... Но мальчишка знает свое дело, язычок тверд и неутомим, уже и пальчик замаячил на горизонте пиратским парусом... безошибочно ищет и находит свои гавани...

Форменная катавасия чувств... Она тает и горит, деревенеет в судороге и растекается по постели мороженным... Приторно, сладко, больно, забыто, непонятно, желанно, омерзительно...

Цинковый, цинковый, цинковый...

Вдруг она понимает, что это — уже не пальчик... И весь он, каменный мальчишка, навис над ней беспощадно и ласково, и движется в такт песни, тенями расползающейся по стенам... И она отвечает ему, медленно, как во сне... да ведь это и есть сон...

А явь, разлитая в две аккуратных стопки, ждет ее дома, где муж со старым приятелем пьют горькую, поминая добрым словом свою молодость до прихода этих... которых... которые все испортили...

И еще явь — это сны двух детишек на двухэтажной кроватке, снизу — цветовые узоры, как в калейдоскопе, сверху — мальчишки и поцелуйчики...

И она вдруг понимает, что отпущена из того мира только на несколько минут... И, чем сильнее ей хочется вернуться, тем сильнее, в такт, она отвечает своему случайному... Первому встречному... Своему дождю...

Цинковому, цинковому, цинковому...

Она уже кричит, и Мальчик рычит вслед за ней, заряжаясь от сил, которым он не знает ни имени, ни числа... И большое, страшное свободное счастье лопается над ними, как перегоревшая лампочка, погружая в темноту все хорошее и все плохое... Просто — все.

Все.

Потом они одеваются впопыхах, как застигнутые на месте преступления. И она уже не мечется. Она знает, куда идти. Она идет домой. А он идет на кухню и выпивает рюмку водки... Одну из тех самых рюмок. До прихода этих... Которые...

Если бы дождь умел идти хлопьями...
© Mr. Kiss, Сто осколков одного чувства, 1998—1999гг