Сон в Новогоднюю Ночь

мой горячий проворный язычок уже вытеснил пальчики из Царства наслаждений и забегал собирая влагу и придвигая ее к впитывающим, ненасытным губам. Я пил бы этот сок до бесконечности! Райский напиток Богов! Горячая плоть ласковым теплом согревает мое лицо, а курчавые волосики приятно щекочут ресницы. Но мне все мало! Я, пытаясь увеличить поток влаги, просовываю сначала один: два: и наконец через некоторое время половина моей ладони была уже у тебя в нутрии. Боль и дикое наслаждение заставили раздвинуть твои ноги на максимальную ширину и выдвинуть разгоряченную плоть, приподымая ее над диваном. Каждое проникновение моей руки в совокупности со скользящими прикосновениями языка по клитору и поглощающим движением губ, вызывало бурные нескоординированные судороги твоего тела и спазматические всхлипывания при вздохах. Мое возбуждение достигло верхней точки, и с давно уже разбухшего ствола любви капала липкая жидкость, служившая индикатором переполнения гормонами моего хранилища.

— Возьми меня: возьми! — шептали твои губы, — я хочу тебя.

Высвобождаю руки и начинаю снимать с тебя комбинашку. Шелковистая ткань скользит вдоль твоего вздрагивающего тела к голове одновременно с моими поцелуями. Вот уже ямка на животике: нежные холмики Венеры касаются моей бритой щеки: целую твою тяжелую набухшую грудь с бесстыдно торчащим розовым соском — и ты, застонав и обхватив меня руками, закрыла глаза и запрокинула голову. Я целую твою синюю жилку на шее, ключицу, покрытую мурашками. Ты стонешь, что-то лепечешь и вздрагиваешь, я улавливаю только: «Милый, иди же ко мне...» Наконец сверкающая ткань полностью освободила твое прекрасное тело и я набросился как доисторический волк. Я кусаю твою нежную грудь, упираясь одной рукой в диван, а другой придерживая под лопатками; я хватаю зубами сосок, облизывая языком его кончик, вырывая у тебя крики страсти и боли; отпускаю на секунду и смотрю на искаженное сладкой мукой, раскрасневшееся прекрасное лицо. Ты, не успев перевести дух, тянешь мою голову к себе и шепчешь: «Еще...». Видимо, я немножко сошел с ума. Наконец, когда терпеть больше было невозможно, я прижимаю тебя сверху, и минут пять мы испытываем диван на прочность... Вулкан взорвался дикой страстью одновременного оргазма!

... Страсть схлынула, осталась нежность.

Некоторое время спустя, я прижимаю тебя к себе, а ты притягиваешь мою голову к своей груди. Я покусываю соски.

— Ой, больно! Тише... тише...

Грудь твердеет и наливается сладким соком, дыхание тяжелеет и учащается.

— Я тебя поцелую, — бормочу я и тянусь к треугольнику шелковистых волос внизу живота.

— А я тебя, — шепчешь ты и хватаешь моего приятеля, который, чувствуя приближение приятной процедуры, гордо поднял голову.

Он оказался прав, было очень даже здорово. Когда я чувствую, что больше не могу, мне приходится буквально силой разнимать эту милую парочку — тебя и тупоголового моего дружка. Прижимаясь к постели, мы повторяем уже знакомое упражнение, потом ты, вывернувшись из-под меня, ложишься на живот. Смущенно оглядываешься и приподнимаешь зад. Мой воин быстро сообразил, что к чему, и нашел себе уютное местечко. Твои стоны