Диван

во рту...

Он уходит, и я слышу, как в ванной шумит душ.

Ну вот, три года назад я стал мужчиной, заодно лишив девственности одну милую одноклассницу. Теперь лишили девственности меня... Час назад я шел по жизни, не задумываясь и не сомневаясь — гордым любителем женщин. А теперь... Что я теперь буду думать, трахая девушку? Что я был на ее месте? Что я теперь буду чувствовать, встречая красивого парня? Желание оказаться в таком же положении, в котором я нахожусь сейчас — только с ним?

Я смотрю на обивку дивана. Она слегка натерла мне кожу на груди. Тогда я этого не ощущал. Теперь саднит.

А сзади дергает и стреляет.

Он возвращается. От него пахнет чистотой и свежестью. Он смотрит на меня, стоящего в той же позе — грудь на диване, колени на ковре. Я ощущаю укол стыда. Теперь он может, наконец, рассмотреть, кого он трахнул. В пылу страсти, когда соблазняешь, раздеваешь, трахаешь, разве можно как следует рассмотреть своего партнера? Достаточно отстраненно и трезво, чтобы понять и оценить его внешность? Теперь можно, и мне стыдно.

Меня ведь нельзя захотеть — я страшный и худой. Теперь, он, наверное, спрашивает себя, как он мог целовать эти мохнатые брови и оттопыренные уши, как у него встал на это доходяшное тело, едва ли способное подтянуться хотя бы три раза или пробежать километр? Тело, где худоба скрывает отсутствие кубиков на животе? Тело, где ягодиц-то практически нет? Тело с обычным, отнюдь не огромным членом? То есть это я надеюсь, что обычным, но эксперт не я, эксперт — он, он перевидал этих членов...

Он стоит и смотрит на меня. И я чувствую, как опять задрожал, запрыгал этот мой «обычный». Ему, глупому отростку плоти, все нипочем. Не чувствует он ни растерянности, ни сомнений, ни страха...

— Как ты? Тебе понравилось?

Я слабо киваю. Так же слабо, как до этого уворачивался от его жадных рук. Я не знаю, что я ощущал в течение этого часа. Умом знаю, что меня целовали и ласкали — сначала в одежде, потом без нее. Потом трахали. Но что я ощущал... И не знаю, понравилось ли мне то, что я ощущал. Я только абсолютно уверен, что не забуду этого никогда.

Время идет, и мы оба молчим. Потом он становится позади меня на колени. Я чувствую его руки на своей попе.

— Ты в такой позе, знаешь...

Ладони кружат по моим ягодицам. Потом я чувствую поцелуй и легкий укус одной из них. И опять кружение ладоней.

— А давай еще раз!

Я открываю глаза и, не поворачивая головы, пытаюсь посмотреть назад. У него стоит. Дрожит и скачет. Точно так же, как у меня, а ведь он кончил только что...

На мою дырочку ложится палец. По моим ощущениям там огромная зияющая дыра, но палец поглаживает мой вход, и я понимаю, что сфинктер, оказывается, сомкнут...

Палец немного надавливает и легко, очень легко проваливается внутрь. Сфинктер сомкнут, но не держит...

К стрелянию и дерганью добавляется