Двойная игра

значит знала...

Прошло время:

— МАТ!! — воскликнула Ольга — хха!! Сережа, я ей мат поставила!!

— а, что? Какой мат? — Я открыл глаза, и посмотрел на доску. Король Светы был зажат в углу на h8 позиции. Одна белая ладья Ольги стояла на е7, вторая на g1, но королю угрожал белый офицер f6. Мат. Игра наверное была долгой, ибо Света уже успела убрать коробки.

Мат... От радости Ольга поцеловала меня.

Я ответил.

Я лежу в Светыной комнате, на диване на животе, и наблюдаю, как раздевается Ольга. Свет выключен, но сегодня полнолуние, и лунный свет струится через неплотно прикрытые шторы. Лунные лучи струятся по телу Ольги, осветлив одну половину, а другую же резко оттеняя... Ольга через голову сняла рубашку.

Лучи луны плавно очерчивают ее стан (стоит спиной)...

... сняла штаны... и широкие бедра, обводя каждый изгиб, и словно подчеркивая. Ольга повернулась...

Лучи скользят по ее плечам, очеркивая мягкую, нежную грудь,...

... стемным пятнышком альвеолы...

... чуть выдающийся животик...

... широкие бедра...

постепенно затушевываясь в районе колена...

Ольга подошла мягко, как кошка, села на кровать, поправила простынь, и легла спиной ко мне...

Я нежно вожу пальцем по ее лицу, переходя плавно от бровек к внешней оконечности глаза...

... мягко, медленно опускаюсь к мочке ушка...

... глажу все изгибы ее ушка...

... отрываюсь...

... останавливаюсь пальцем у у кончиков губ...

... мягко проводя по нижней губе...

... отрываюсь...

— ну же... — прошептала девушка

Ладонью глажу ее шейку...

... плечи...

Ниже пока не опускаюсь.

... пальцами глажу ключицу...

... Ольга прижимает мою ладонь к своей...

... заставляя мою ладонь двинуться ниже...

... моя ладонь, влекомая ею огибает ее грудь...

Ольга уже не управляет моей ладонью.

... дальше я сам.

... глажу ее грудь...

... отрываюсь...

— ну? — Ольга в нетерпении

... Двумя пальцами аккуратно глажу...

..отрываюсь...

... боковой стороной указательного глажу изгиб ее груди...

Ольга повернулась на спину, обвила мою шею руками, потянула на себя... — иди сюда...

Я ее аккуратно поцеловал...

... еще раз...

... ниже...

... медленнее...

Ольга лишь слабо вскрикнула,

упершись ладонями в диван,

выгнув спину,

и запрокинув голову.

— боже.

Косой луч света через неплотно задернутые шторы... Я сел на диван... Странно, а почему меня никто не будит, (ибо уже точно время под обед)? Потянулся... зевнул.., и лениво поднялся.

Черт побери! А где мои трусы?

Наконец то нашел, надел, напялил брюки, и пошел на утренние процедуры. Хотя какие они утрение?

Лафа... Жизнь — малина...

Девченок не было. На кухне лежала записка, написанная почерком Ольги:

«Сережа, мо со Светой пошли продавать блоки. Вернемся к часу. Накорми малыша, молоко в холодильнике, только подогрей его чуть — чуть. И себе чего — нибудь приготовь.

Скоро будем.

Целую. Оля. Resurection»

Резурекшен — воскрешение! Интересно, а она всегда так подписывается? Я понюхал бумагу (надо же — привычка...) Нет, сиренью не пахло!

Вот и «дорезурекшенились». Я сладко потянулся...

А она говорила правду!

Поставил чайник на плиту, открыл холодильник. Мда — а... Продуктов маловато. Видать у Светы заканчивались деньги:

Яйца, кусок колбасы, майонез, кетчуп, и редис с петрушкой в стакане. Внизу 5 банок. Вот и все... Открыл дверцу морозилки: фарш...

С Отделения «для кота» достал молоко. Подогрев его налил в блюдце. «Малыш, иди сюда!» Ольга так еще