Носочки не греют

нам давно уже пора...

— Стас, я хотела сказать...

Договорить мне не дали. Стас закрыл мне рот наглым поцелуем. Его властный язык влез мне в рот. Я стала бить его по плечам, отталкивать от себя. Стас оторвался от меня.

— Ну что такое? Я буду нежным!

По выражению лица Стаса не было видно, что он будет нежным. Я резко пихнула Стаса в бок, встала и только я начала бежать, как вдруг меня хватают сильные мужские руки и тащат в спальню. В этот момент мне стало по-настоящему страшно. Ручки, ножки бились в отчаянной попытке высвободиться из сильных рук, но все мои старания лишь смешили его и возбуждали еще больше. Стас кинул меня на кровать, сам грубо навалился сверху, жадно целуя. Я смотрела на этого человека совсем другими глазами. Эта сволочь смеет насиловать меня, смеет насиловать девушку, которую называет любимой. Мразь! С меня слетели рубашка, джинсы, он нагло лез мне в трусы, убила бы гада!!! Он резко поднял меня, и в одно мгновение с меня слетает лиф. Стас нагло пялился на мою обнаженную грудь, заставляя меня стесняться собственной наготы. По щекам текли слезы боли и обиды. Я ругала себя за то, что не сказала все как можно быстрее или вообще не порвала с ним по СМС. Стас кусал меня за грудь, щипал сосочки. Парень толкнул меня, и я рухнула на кровать. С меня слетели трусики.

— Какая п*зда! Браво, Вика! Я стану первооткрывателем! Обойдемся без куни, я хочу, чтоб ты ощутила всю боль, испытанную мной! — Стас говорил это со злорадством, жестокостью.

Я понимала, что будет очень больно и готовилась к самому страшному. Только его член средних размеров коснулся моей «страдалицы», я со всей силы врезала ему с ноги в то место, где находилось его достоинство. Стас взвыл от боли, я перекинула ногу через тело страдающего парня и что было мочи рванула бежать. Я слышала, как Стас побежал за мной. На своем пути я успела схватить кое-какие вещи. Я ринулась к лифту, Стас был недалеко. Какова была моя радость, когда двери лифта закрылись перед носом этого насильника. В лифте я одела джинсы и плащ, которые успела забрать. Черт! Могла бы хоть тапочки захватить! Я шла по тротуару в носках, ощущая весь холод почти босыми ногами, волосы растрепаны, лицо заплакано.

Прохожие так на меня косятся, что-то осуждающе бормочат, а я в наряде дешевой проститутки двигаюсь в сторону метро, которое наверняка уже закрыто. Подойдя к метро, я убедилась в своей правоте. Хотя зачем мне метро? Расплатиться я могу только натурой. Тогда какой смысл я убегала от Стаса? Я шла по тротуару вдоль дороги уже полчаса, может больше... Я продрогла на сквозь, мартовский холод больно отзывался где-то глубоко. Слезы по щекам лишь добавляли боли, они через чур быстро остывали, превращаясь в полульдинки. Я шла по ночному городу, людей уже не было, только изредка