Да только с персоналом проблема. Знать там ничего не нужно, всему научат, проблема найти достойных доверия. Вы и не представляете, как трудно найти преданных людей, снова засмеялась Оля.
Ивановы, уходя, пригласили их к себе на обед. А на обратном пути думали об одном и том же. Хорошо ли там, в Швейцарии. Поскольку они точно люди, заслуживающие доверия.
• • •
Сидоровы пришли еще до обеда. По случаю уже припекающего солнца, все четверо только в купальном. Женщины занялись готовкой, а мужики сели в тенечек под деревья пить принесенное Мишей холодное пиво, отрядив Лешу заниматься хозяйством.
— Что читаешь?, — плюхнулась на покрывало рядом с Наташей дочка Сидоровых, Олеся. В отличие от Наташи она была худенькой и не фигуристой, хотя и была совсем немного младше.
Честно говоря, Наташа не столько читала, сколько нежилась на солнце и думала о своем, девочковом, так что содержание прочитанного совсем не осталось у нее в голове. Ей пришлось самой взглянуть на обложку — «Унесенные ветром».
— О, — с уважением сказал Олеся, — взрослая книга.
Наташа пожала плечами. Ясно дело, взрослая, не читать же ей детские книги.
— Я по-русски плохо читаю, — пожаловалась Олеся.
— А говоришь хорошо.
— Ну да, мы дома по-русски говорим.
Олеся пригнула голову, и проследила направление наташиного взгляда. Там, в просвете между кустами, окружавшими их небольшую полянку, было немного видно Алешу. Он притащил из леса целое деревце, и сейчас его рубил. Еще не совсем мужское, но уже крепкое и ладное тело играло мускулами, топорик взблескивал на солнце и опускался — бум — одним ударом отрубая очередную ветку.
— Леха дурак, — кратко сообщила Олеся.
— Почему это?, — удивилась Наташа, — он ведь твой брат.
— Ну и что? Все равно дурак.
— А что он такого делает?
— Да вообще... Ну, скажем, по нему все девчонки в интернате сохнут, через меня записочки пересылают. А он ни одной не отвечает. Говорит, они все дуры и ему не нравятся. Говорит, будет ждать любовь. Это по-твоему не дурак?..
Наташа повернулась на бок, начиная интересоваться разговором, но промолчала. Как по ней, это было не глупо, а очень даже умно и красиво. Так делали люди в тех книжках, которые она читала.
Олеся села, скрестив ноги, и внимательно оглядела всю Наташу, с головы до ног.
— Вот в тебя можно влюбиться... Я думаю, что если бы я была парнем, то я бы точно влюбилась в тебя... Но он дурак, вот увидишь, он ничего не заметит...
Наташе польстило, что ее оценивают так высоко, и в тоже время сомневаются, что она способна вызвать интерес какого-то там зазнайки. Это мы еще посмотрим, подумала Наташа. Пока Олеся продолжала болтать, перед ее мысленным взором по блестящему паркету бальных залов проносились белые лошади, и какие-то размытые, но мужественные кавалергарды и графы припадали к ее ногам, целуя руки. Или наоборот, припадали к рукам, целуя ноги? Запутаешься с ними.
— Эй, я спрашиваю, ты целовалась?, — толкнула ее в плечо Олеся.