Треугольник. Часть 3

голос Степана.

— Ты меня хочешь?

— Да! — возликовала я.

— А её? — он указал на Лену, стоявшую в изголовье.

— Да! — снова ответила я утвердительно.

— И ты отпустишь нас потом, после совокупления? — набирая силу, гремел его голос.

—... — замерла я, зная, что мой ответ решит всё.

Жизнь словно промелькнула у меня перед глазами. Я закатила вверх глаза стремясь увидеть подругу. Она улыбалась. Только в этой улыбке сквозил страх и отчаяние.

— Да... — очень тихо прошептала я, понимая, что это прощание.

— Ты дала слово! — прогремел Степан и сделав шаг стал на колени.

А потом его огромный орган, словно нож, пронзил моё лоно. Неожиданно огромный и словно увеличившийся в размере и диаметре член задвигался у меня внутри. Он просто распирал, растягивал вагину, превращая её в сосредоточие мыслей и желания. Я хотела этого, мне ещё ни когда не было так хорошо. Энергичные быстрые движения вперед-назад почти сразу же вогнали меня в ступор. По его действиям я поняла, что он лучший. Его огромный орган, словно живой извивался у меня внутри. Он, то вытягивался внутри, словно большой и ласковый язычок, то становился толстым как бочонок, распирая моё многострадальное лоно, неся бездну наслаждения подстегивая похоть, захлестнувшую меня с головой. Его руки ни на секунду не оставались на месте они ласково терзали мне груди, чтобы через секунду причинить захватывающую меня сладкую боль. Я вся отдалась этому совокуплению ослепленная и оглушенная накатывающимся на меня сладострастием.

Неожиданно до меня донеслось пение. Пела Лена. Слова песни словно вплетались в ритм движения овладевающего мной Семена. Потом оно стихло, а у меня в голове послышались слова:

— Повторяй за мной! — этот приказ словно сорвал с меня обет молчания. — Ты самый лучший любовник. Твоё семя не может причинить мне вред! Оно соединит нас навечно...

Словно попугай, не вникая в смысл сказанного, я повторяла бьющие в мозг, словно молот слова. Лицо Семена исказилось. Было ощущение, что он не может остановиться, продолжая двигаться как марионетка. Словно сделав над собой усилие, Семен открыл рот и от туда вырвался рёв:

— Нет! Не смей!

— Ты, инкуб и имя тебе Гай! — прозвучало в голове, и я повторила это.

Лицо Семена, как и тело, стало меняться. Он превращался в этакого сатира. На голове вытянулись назад острые рога, а тело стало красновато-черным.

— Если он сатир, то на ногах должны появиться копыта и хвост с кисточкой, — отрешенно подумала я, и в тот же момент темный волосатый хвост с кисточкой на конце ласково шлепнул меня по ноге и обвился вокруг бедра.

А кисточка, дрожа, стала гладить мой лобок и клитор. Я замерла, не смея поверить в превращение, но тут по моим натянутым нервам ознобом пробежали судороги оргазма и я, закрутившись и крича невесть-что, упала в его бездну. Меня било, крутило выламывало в неописуемом пароксизме страсти. Я, мелко подрагивая не в силах сделать вздох, временами выныривала из него, чтобы снова провалиться ещё глубже. А потом он