Мой любимый гей (продолжение)

из постоянных депрессий. Сколько не пытался он скрасить мою жизнь, завалив меня плюшевыми игрушками, духами, книгами, сколько не пытался он вытащить меня в кафе или бар, я слушать не хотела ни о каких увеселениях. Все это, и в том числе дансинги, аттракционы, кино — стали для меня табу, которое я наложила на себя сама.

Вот так я и прожила пять долгих лет. Я по настоянию всех (всех!) пыталась встречаться с ребятами в разное время, но как дело доходило до интима, я сжималась так, что со мной нельзя было ничего сделать. Меня трясло, я отбивалась так, будто меня опять пытались изнасиловать, и... ничего не могла с собой поделать. Именно поэтому меня бросил мой последний бойфренд, очень порядочный молодой человек, обхаживающий меня два года, но, когда зашло дело так далеко, что он, наконец, сделал мне предложение и попытался переспать со мной, я закатила такую истерику, что он хлопнул дверью и ушел, боюсь — навсегда.

А потом, я потеряла работу, и, пробегав два месяца по объявлениям, я потеряла квартиру, так как хозяйка не стала верить мне на слово, что я смогу выплатить сразу за три месяца, и выгнала меня. Пришлось слезно проситься у матери на временный постой.

И тут мне подвернулся Он. Когда я спокойно завтракала на кухне, а мама в очках просматривала очередные счета и квитанции, мой брат вошел в кухню. Явно не только что из постели, так как он был и одет, и причесан, и даже немного подкрашен, и без: «Привет, как дела, сестренка, хорошо ли спала» задал самый сакральный вопрос: «А не хотела бы ты поработать бухгалтером? Есть одна привлекательная вакансия у моего босса. Только нужно идти сейчас, а то позже его будет не поймать».

«И я тебя рада видеть, милый. Конечно, только побреюсь и завяжу галстук», — ответила я. Он только усмехнулся. К счастью, на все мои не всегда удачные шутки он реагировал просто — усмешкой. По крайней мере, не морщился как Белл.

Так я и очутилась здесь. Босс или Шеф, по имени его никто не звал даже в глаза, мельком просмотрел мои бумаги, мельком оглядел меня с головы до ног и, кивком головы я была принята на работу. Вы думаете, он — не профессионал? Нет, уже позже я нашла у него в бумагах полное досье на меня, помеченное неделей раньше того дня, как я пришла наниматься на работу. То есть заочно он все обо мне уже знал, а поручительство моего брата было весомым довеском к резюме. А поручительство моего брата — стопудовый аргумент, ведь... как вы думаете, кто был номер два после Говарда? Да, я многое упустила из жизни своего брата за последние семь лет, да и он никогда не распространялся на эту тему, как он докатил... дошел до такой жизни.

Как конферансье (а как я им стала — отдельная история) я имела право на два пятиминутных перерыва в течение шоу,