Наваждение

хорошая идея. Ты сама говоришь, что уже взрослая девочка, а значит должна понимать, что это — табу!

Папа, близкие отношения между отцом и дочерью — это табу, но мы же не будем заходить далеко.

Я машинально гладил Наташу по пышной причёске, почёсывая за маленьким розовым ушком, и то ли винные пары сделали своё дело, то ли действительно я внял голосу разума, подумал, и согласился.

Наташка мигом соскочила с дивана, одним толчком повалила меня на спину и резко опустила мои шорты до колена. Мой дружок подскочил и резко распрямился, покачиваясь, как берёзка на ветру. Глаза у Наташки вспыхнули, губы растянулись в улыбке, а рука крепко обняла ствол и стянула кожицу с головки до уздечки.

— Ой, папочка, как интересно! Ты мне расскажешь про него что-нибудь? Это большой размер? А как всё происходит между мужчиной и женщиной? — выпалила она на одном дыхании, а ещё сто вопросов застыло в глазах. Ладонь нежно поглаживала член, вторая робко касалась яичек.

— Размер у него средний, — начал я повествование, — Когда ему кто-нибудь нравится из женского пола, он превращается из мягкой сосиски вот в такую палку сервелата.

Наташка хихикнула, одним движением развязала поясок халата, сняла его, оставшись только в трусиках, и прилегла рядом, вжавшись твёрдыми, нежными титечками в мою волосатую грудь.

— Несправедливо, — объяснила она мне, — ты лежишь голый, а я одетая. Давай, рассказывай дальше, — и снова обхватила хуй руками.

— А что дальше? У мужчины — член, у женщины — вагина, когда они одно целое, то оба получают удовольствие, но если не предохраняться, могут быть дети.

— А ещё я читала и видела на фото, что член берут в рот или в попку. Это мера предохранения?

— В каком-то смысле. Но ещё люди получают от этого незабываемые ощущения.

— А что такое оргазм?

— Это высшая степень наслаждения. Это не объяснишь, это нужно испытать.

Дочка внимательно посмотрела мне в глаза, улыбнулась и упала губами на мой торчащий ствол.

— Наталья, — как можно строже попытался сказать я, — вот это уже перебор, мы так не договаривались.

Я попытался оторвать её голову от своего паха, но бесполезно, она, как приклеилась к нему. Мягкие губы неумело обволакивали головку, язычек пытался что-то там облизывать. Дочь оторвалась от своего занятия шумно и глубоко вдыхая воздух.

— Наташа, нельзя! — Словно маленькому щенку дал я команду. — Маму разбудим и... нельзя нам это делать!

— Как же! Она сегодня так набралась, что завтра вряд ли к обеду проснётся. А насчет нельзя... Мы же с тобой не тычимся друг в друга, не собираемся заводить детей, — с какой-то опустошенностью зашептала она. — Я уже взрослая, а ничего не знаю. Выйду замуж, меня супруг на второй день выгонит такую неумёху! И разве ты не можешь преподать мне урок, как что делать? Ты, самый хороший и любимый, ты, который всегда мне был и отцом и другом. Ну, папочка!

И что мне было делать? Поломался я поломался, и сдался: стал обучать дочку азам