Зарисовки. Часть 1: Я хочу...

наш берег и эти трое, мама и ее двое детей. Именно тогда, женское внимание, привлек блаженный Митенька. Часами на пролет, сей не молодой уже мужчина, мастурбировал, сидя в густой высокой траве, находясь на безопасном для себя расстоянии от объектов его эротических фантазий, если таковые у него были. А пара коз его мамаши паслась не в далеке, привязанные тонкими цепями, выедая траву ровно такой окружности вокруг, на сколько хватало полированных звеньев метала

— Что делает тот мужчина? — Обратилась она к нам, троим вместе взятым, а не к кому-то конкретно.

— Он мастурбирует. — Ответил я ей, как нечто само собой разумеющееся, хоть и сам слегка смутился той легкости, с которой озвучил, сей не весьма приемлемый обществом факт.

— Простите. Что он делает? — Медленно, осмыслив услышанное, переспросила она. По всему было видно, что поняла, но вот сам факт происходящего, ее обескуражил.

— Дрочит, он. — Грубо прокомментировал Сергей. Смотрит на малолеток, на вас и рукой ублажает своего дружка.

— Но. Тут же дети. — Возмутилась она.

— Не беспокойтесь. Митенька не опасен. — Поспешил уверить и успокоить ее Эдик. Он там сидит себе в густой травке, никто этого практически не видит.

— А если он вдруг изнасилует кого?

— Нет, что вы. Он бежит от женщин, как черт от ладана. Его мамаша, палкой, вбила ему на всю оставшуюся жизнь, бежать от женщин. Ну, а это его малое утешение. Поверьте, он безопаснее самого сонного ужа. — Эдик закончил говорить и мы все пошли купаться.

Я плавал в воде, а в голове моей, звучал ее чарующий голос. Я хотел эту женщину. Она была одаренной, это я тоже видел. Не просто обычной, как большинство людей, конечно же, не совершенной, а именно одаренной.

Я хочу...

Неделя. Прошла целая неделя, моего отдыха, но я так и не встретил ее на реке. С грустью в душе, осознавая, что скорее всего, ее и не могло быть здесь. Ну, какая вероятность того, что разные люди, могут приехать отдыхать, в один и тот же населенный пункт, да к тому же и в одно время спустя год. Ничтожно маленький скажу я вам, практически невероятно мала, но надежда она не только умирает последней, но из всех невероятных сил держится зубами за жизнь, хватаясь и цепляясь за все возможные доводы.

Между тем, мое внимание привлекла, еще одна интересная особа. Привлекла, в том смысле, что я никак не мог разглядеть ее лица. Каждый раз. Когда я выходил на грядки, сорвать помидоры и огурчики для салата, посаженые чьей-то щедрой женской рукой, или собрать крупные ягоды клубники, а потом сидя в беседке у небольшого искусственного водоема, затененного густой порослью винограда, трапезничал молодой отварной картошкой или пил кофе, за забором, словно испод земли, появлялась незнакомка. Это было нечто, если бы я хотел описать ее коротко, в три слова. Невероятного, цветочно-пестрого цвета платок на голове, завязанный, на манер а ля Миляр, в роли бабушки яги. Легкая 

---

---

Вернуться назад