Щастье здеся или В кемпинге нудистов. Часть 4

хорошо. Только давай на берегу, а не здесь.

— Боишься, что я тебя тут утоплю, если мне разговор не понравится? — попробовала пошутить я, но Всеволод только сумрачно взглянул на меня.

Я извинилась за неудачную шутку и сказала: «Знаешь, я не хотела бы делать то, что тебя напрягает. Я ничуть не настаиваю на твоем объяснении. Можно и просто выкинуть проблемы из головы. Все-таки у тебя последний день на море этим летом».

— Настя, это я должен извиняться перед тобой за своих тараканов в голове. С прошлой сильной влюбленностью просто так по собственному желанию и волевому решению быстренько не расстанешься.

Помолчав, я решила, что самое мудрое для меня сейчас — это не бередить его расспросами. Захочет выговориться — сам расскажет. Не захочет — ну значит судьба такая. Так что решила перевести разговор на нейтральную тему:

— Скажи, а куда ты теперь после своего режиссерского факультета? Наверняка ведь нет длинной очереди театров, жаждущих к себе молодых режиссеров?

— Нас принимают по огромному конкурсу, а выпускают в никуда, в космос. Если хочешь знать, то из выпускников театральных вузов устраиваются на постоянную или временную работу в театр хорошо если процентов двадцать. Да и то это если руководитель курса — харизматичная фигура в театральном мире. Бывают курсы совсем провальные по уровню трудоустройства. В общем, тут лотерея, в которой счастливчиков на перечет.

— А куда ж деваются остальные восемьдесят процентов?

— Крутятся, кто как может, чтобы выжить. Многие уходит в детскую педагогику, в школы искусств вокал вести или танцы. Кто-то даже в бизнес-тренеры уходит. Кому-то удается пристроиться в мультипликационные проекты моделью для компьютерной отрисовки анимации. Кто-то ведет корпоративы. Вот Пашка, между прочим, со второго курса подрабатывает официантом в крутом ресторане. И собирается там оставаться. Должен тебе заметить, что работает он официантом действительно артистично и с хорошими чаевыми. Особенно от компании подвыпивших дам. Он парень фактурный, с хорошей, как у нас говорят, органикой. Такой моноспектакль может им устроить на тему «Кушать подано!», что Мейерхольд просто отдыхает. Нас, вообще-то, многому учили и учили хорошо.

— Очень сурово и очень грустно. А какие перспективы лично у тебя?

— Не могу сказать, что совсем уж блестящие, но и не совсем провальные по нашим меркам. Может быть, я и не самый крутой на нашем курсе из режиссеров, но точно не последний по рейтингу. У меня даже уже есть приглашение на второго режиссера, но в совсем глухую провинцию.

— И ты поедешь?

— Это уж совсем на крайний случай, если все мои московские проекты заглохнут. Собственно говоря, Настя, я вот что хотел тебе сказать. Тем, кто хочет остаться в режиссерской профессии намного труднее, чем актерам. Потому что чтобы стать мастером, нам куда больше времени, чем актерам. Режиссер — это диагноз длиной в в жизнь. Маньяки мы, проще говоря. С нами нескучно, но и очень непросто. И нашим девушкам, и нашим женщинам...

— Ну спасибо, что предупредил. Кто предупрежден — тот вооружен.

— А