Ох, уж эти сказки! Ох, уж эти сказочники!

и приводит её брат Егор, а после «использования» она превращает парней в котов, чтобы они не могли убежать от неё.

— Но ведь она может и не забеременеть с первого раза! — заметил я.

— Да вот поэтому она и не отпускает людей. Периодически она расколдовывает кошаков, пробует опять забеременеть, а потом возвращает им кошачью шкуру. И чем дольше люди находятся в кошачьем обличии, тем сложнее они принимают людской облик. Так что даже если их сейчас расколдовать, они будут продолжать ловить мышей, бегать по крышам и будут пытаться вылизывать себя.
Я сидел ошарашенный.

— Так что если бы не я, то лакать тебе сегодня молоко из мисочки, — улыбнулась она.

— Мне вчера лягушка на грудь прыгнула..

— Это была я, — смутилась Лана. — Феофате прикосновение ко мне, когда я в таком виде, приносить нестерпимую боль, поэтому она ничего не смогла со мной сделать и не могла препятствовать, когда я перемещала тебя сюда.

— Так ты — лягушка?

— Ну да! Ты чего сказок не читал? Превращение происходит ночью, а так же по моему желанию, а ещё превращаюсь от поцелуя мужчины, но мне это делать очень больно. В нашей деревни целый род таких Лягушек-царевен. Сексуальный контакт колдуна с нами даёт им бОльшую силу, поэтому мужчины стараются жениться на женщинах из моего рода. Избавиться насовсем от кожи, то есть сбросить кожу и сжечь её, мы можем, когда нам исполнится 21 год. Поэтому я и мои сёстры стараемся сбежать из деревни. Некоторые были готовы и стрелы ртом ловить, лишь бы нас отсюда увезли. Мне сейчас 16, через 5 лет надо бежать отсюда, пока меня не выдадут замуж.

Она замолчала, потом со вздохом продолжила:

— Тебе надо дождаться вечера, и я тебя отсюда выведу. Главное, сейчас не попасться на глаза Феофате и её братцу. Так что жди меня здесь, я за тобой прийду.
После сытного деревенского обеда меня опять потянуло в сон, и я задремал.



Пробуждение моё было тревожным, я услышал голос Феофаты: «Кис-кис-кис!» я понял, что она ищёт своих котов и может зайти на сеновал. Я постарался спрятаться в глубь сенника, чтобы меня не было видно от входа. Шаги приближались, но это оказалась Лана.
— Ты куда спрятался? Пойдём же!
и она протянула мне руку, я вышел из своего укрытия и взял её тонкую ладошку. Меня влекло к Лане с необыкновенной силой, я привлёк её к себе, взял в ладони её лицо и попытался её поцеловать, она смотрела в мои глаза завороженно, потом с трудом отвела взгляд и оттолкнула меня
— Ты хочешь, чтоб я опять лягухой стала? — возмутилась она. — Пошли уже.

И мы пошли... крадучись и озираясь, какими-то окольными, одной Лане известными путями, мы вышли на грунтовую дорогу, которая вела к шоссе.
— Пойдёшь по этой дороге и минут через 15 выйдешь на шоссе, ведущее в твой лагерь. Прощай, Джордж!
— До свидания, Лана! жалко что не могу поцеловать тебя на прощанье.
— Давай