Любитель животных (дуэль)

она, видимо, нашла в шкафу в спальне жены. Пропитавшаяся водой ткань облепила ее тело, не просто не скрывая, а подчеркивая выпуклые, напрягшиеся от холода соски, подтянутый животик и курчавые волосики на лобке.

Я занес ее в ванную. Она тихо плакала, пока я возился с пуговицами и настраивал воду. А когда намыленная мочалка совершила первый пробег по ее гибкой спине, она посмотрела на меня так жалостливо, что у меня сжалось сердце...

После ванной я укутал ее в плед, налил чаю и рассказал свою историю.

— И вам совсем не хочется заняться любовью с женщиной? — она хлебнула из кружки, которую держала обеими руками.

Я улыбнулся:

— Женщины все сильно усложняют. С козой проще — приголубил, приласкал, накормил-напоил, и все, она твоя. А женщину надо добиваться, бегать за ней, подарки дарить. И даже если ты получил свое, если она оказалась с тобой в одной постели, это еще ничего не значит — ты еще не победил. Победил, это когда она на кухне у плиты стоит и кормит твоих троих детей. А до этого она тебе кровушки попортит. И даже когда она твоя, радоваться не стоит — не факт, что ты получишь то, к чему стремился, потому что женщины существа хитрые и двуличные. Им всегда всего мало. Денег мало, платьев — мало, хотя она и не носит их никогда. Косметики — мало, пусть даже она не красится. Украшений — мало. И внимания мало. И ведь не объяснишь, что чтобы заработать на те же платья, косметику, украшения, ты пашешь, как вол, что за день устаешь так, что единственное желание это посидеть в тишине, полежать на диванчике, расслабиться со стаканчиком чего-нибудь крепкого... Коза ничего не требует — корми-пои и все. Остальное — это мои прихоти. Вы правильно говорите, я ее очеловечиваю. Она мое оправдание перед самим собой, почему я еще не опустился, не спился и не спустил все, что заработал, пока был женат...

— Но ведь не все женщины такие, — Ира подняла на меня взгляд. — То, что вам не повезло, еще ничего не значит...

— Мне повезло, — я понизил голос. — Я встретил вас...

Наши губы встретились. Кажется, где-то далеко жалобно мекала Белянка, но я не уверен.

На ощупь она была ничуть не хуже, чем на вид — ее кожа была такой мягкой, податливой, и на ней не было этой гадкой шерсти...

Я уложил ее на спину. Она покорно развела ножки, позволяя мне прикоснуться к самому сокровенному... и вдруг вскрикнула и вскочила. Белянка стояла, поставив передние ножки на край дивана, и бодала Ирину своими рожками, при этом угрожающе мекая.

— Белянка, — сказал я строго, — прекрати сейчас же.

Она посмотрела на меня печально и отошла от дивана.

— Уходи, — приказал я.

От двери она посмотрела на меня еще печальнее и выбежала в коридор.

А мы продолжили наше увлекательное занятие...

Утренний свет застал нас еще спящими. Ирина вымотала меня за эту ночь до такой степени, что я чувствовал себя почти как с жестокого перепоя.

Я с