Наложница, подобная солнцу

сорвался легкий возглас восхищения. Нет, он нисколько не жалел о потраченных деньгах.

Через некоторое время в комнату вернулась рабыня. Она помогла Светлане облачиться в бирюзового цвета турецкие шаровары, лиф и золотистый шелковый кафтан. Потом рабыня вновь удалилась.

— А теперь, дитя мое, — сказал Хаджи-бей, — мне кажется, самое время тебе отдохнуть.

Взяв Светлану за руку, он отвел ее в просторную комнату с террасой, выходившей на море.

— Вряд ли это имя Светлана подойдет для очаровательной наложницы из гарема турецкого султана, — улыбнулся Хаджи-бей. — На древнем языке моих предков Шамсия означает «подобная солнцу». По-моему, удачнее и придумать нельзя. Твоя красота ослепляет. А теперь, дитя мое, я оставлю тебя. Отдыхай и набирайся сил. Завтра с ночным приливом отправимся в Константинополь.

Поклонившись, он вышел из комнаты.

Светлана с тоской глянула на серебристую, освещенную луной гавань. Она была забита кораблями, в окнах которых горел свет. Эти огни манили к себе с великой силой, ибо Светлана знала, что среди них есть и огни корабля из России, от ее отца...

Светлана осторожно вышла в сад. Тут же перед ней откуда ни возьмись из темноты выступили два черных раба в тюрбанах, вооруженных кривыми турецкими саблями. Девушка мгновенно ретировалась.

— Бежать отсюда не удастся, — прошептала девушка. — И чем раньше я смирюсь с этим, тем легче мне будет жить.

Впервые за все время пребывания в плену Светлана заплакала. Со слезами они и заснула, чтобы с утра начать новую жизнь.

Путешествие с отдаленного побережья в Константинополь было приятным. Светлане было разрешено отдыхать под тентом на верхней палубе, которую освободили специально для нее. Но Наджи-бей настоял на том, чтобы она скрывала лицо под темной вуалью и не разгуливала по всему кораблю, дабы не привлечь своей красотой внимание галерных рабов, многие из которых были европейцами.

Корабль быстро скользил по спокойной воде. Наджи-бей, как в свое время капитан Бенедикто, добровольно вызвался исполнять роль рассказчика.

Плавание подходило к концу.

В последний вечер Наджи-бей позвал девушку в свою просторную, располагавшуюся на корме каюту. Возле наглухо закрытых дверей остались два свирепых немых стражника. Наджи-бей предложил девушке опуститься на подушки, разложенные вокруг низкого круглого столика, велел рабу принести легкие закуски и сел рядом со своей подопечной.

— Завтра мы уже будем в Константинополе. И теперь, милое дитя мое, я должен провести с тобой очень важный разговор. Как тебе уже известно, я старший евнух султана Сулеймана. Я облечен большой властью и хочу употребить ее на то, чтобы исправить зло. Надеюсь, ты мне в этом поможешь...

Светлана лишь молча смотрела на евнуха, ожидая продолжения.

— Сераль турецкого султана многими изображается как некая клоака, в которой буйным цветом расцветают разврат и всевозможные человеческие пороки. На самом деле это далеко не так. Сераль — хорошо организованный хозяйственный организм, в котором все продумано до мелочей и который живет согласно установившимся правилам и традициям.

Женщины в нем делятся на несколько категорий. Среди них есть рабыни, которые выполняют работу простых служанок. Скажем, в хаммаме.