Кризис среднего возраста или Мы были первые

своим маленьким ротиком. И начала сосать, неумело, странно подёргивая головой и всем телом.

Мне хватило нескольких секунд, всё тело пробила дрожь.

— Сейчас кончу, — Как будто чужой, хриплый голос тяжело вырвался из моей груди.

Оля выпустила член изо рта, и в то же мгновение, упругая, горячая, струя спермы ударила ей в лицо.

Беловатая густая жидкость стекала по её подбородку. Капала на грудь, затекла между сисечек, вместе со струйками воды из душа.

И вдруг она расхохоталась. Обхватила мои бёдра руками, уткнулась лицом в мои ноги. Так, что яйца прижимались к её лбу. Всё её тело сотрясалось от хохота, она, то целовала мои бёдра, то пыталась их укусить. Вдруг отстранилась. Стерла остатки спермы с лица.

— Ты и, правда, девственник. Всё как Мамба рассказывала. Я думала, ты врёшь.

Да, до неё у меня не было женщин. К слову как и у нее до меня мужчин. Я это знал, а она не верила.

Белка встала, прижалась ко мне, поцеловала в губы. Теперь как всегда страстно, жадно.

Потом я снова намылил мочалку, мы мылись, я тёр её груди, живот, целовал в пупочек. И вот предо мной возникли её лобок и писечка, подёрнутые, мягким, еле заметным, светлым, пушком. Слегка разошедшиеся половые губы. Я осторожно провёл по ним снизу вверх большим пальцем несколько раз. Потянулся к ним губами, поцеловал. Лизнул языком. Погрузился языком внутрь, ощутил кисловато-солёный вкус её выделений. Раздвинул пальцами губки. Стал искать языком клитор, о котором так много читал в «умных» книжках.

Белка стала дышать глубже. Опустила руки мне на плечи.

Я неглубоко вставил палец второй руки в её вагину. И начал двигать им внутри, пока не коснулся чего-то. От этого Оля вскрикнула негромко и сказала:

— Не надо, — сделала глубокий вдох и добавила, — пока не надо.

Я встал, поцеловал её.

Мы всё-таки домылись. Потёрли друг другу спины. Помогли друг другу вытереться, и пошли в комнату.

В комнате Оля сказала:

— Стас, пойдём, покурим.

— Пойдём, — ответил я. Надел джинсы и футболку.

Курили на кухне. Я облокотился на подоконник, Оля уселась на краешек кухонного стола. Просто смотрели друг на друга и молчали.

— Ты хочешь? — Оля посмотрела мне в глаза.

— Да, но если ты не готова...

— Я готова, — перебила она меня.

Затушила свой окурок в раковине и бросила в ведро.

— У тебя есть... — Белка смутилась на секунду, — Ну, эти, презервативы?

— Да.

— Пойдём, — Она поманила меня рукой.

— Иди, я сейчас.

Докурив, я пошел в туалет. Мне очень хотелось помочиться.

Когда я вошел в комнату, Оля полулежала на кровати, прикрывшись простынёй. На столе стояла бутылка вермута, и две чашки.

— Налей нам немного, Стас. — Попросила она.

Я открыл бутылку, налил по половине. Подал одну чашку ей.

— Я тебя люблю. — Сказала Оля, тихо стукнула в край моей чашки своей. Залпом выпила.

Я лишь пригубил. Забрал у неё посуду, поставил обе чашки на стол.

Снял футболку, джинсы, трусы. Подошел к кровати. Откинул с белки простынь. Она отпрыгнула и забилась в угол, подтянув под себя