Однокомнатная романтика. Часть 3

растление несовершеннолетних и все в том же духе.

Прохорова... Невольно заскрипел зубами. Вот, старая... Решила устроить мне партизанскую войну! Конечно, я уже не первая жертва старой кошёлки. Жильцы давно привыкли к подобной фронтовой передовице, в которой бдительная старуха клеймила всех и каждого. Но всегда найдутся те, кто верит. Пойдут слухи, разговоры.., а оно мне надо?

Первым порывом было пойти и выяснить отношения, немедленно наорать на старуху, пригрозить... чем-нибудь, но я сдержался. Я цивилизованный человек, добрый и отходчивый. Мстить буду, когда она меньше всего этого ожидает...

— Пошли скорее, — Марина уже зашла в лифт и держала створки для меня. Её листовка не особо впечатлила, хотелось бы верить, потому что это очевидные враки, а не наоборот.

— Сейчас, — яростно скоблю ногтями по стене, но приклеено на совесть — не отдерешь. Опыт у бабки есть.

— Ты что это делаешь, негодяй!?

Принесла нелегкая. В подъезд зашла Прохорова, словно поджидала. Мой боевой пыл мгновенно улетучился, а вот бабка, напротив, нахохлилась, широко расставила ноги и перехватила клюку двумя руками. Словно рыцарь с копьем, она рванула на меня. Клюка даже не дрогнула в её сухоньких руках.

Плюнув на листовку, практически ныряю в лифт. Клюка со стуком врезается в стену, чудом не встречаясь с моей головой. Прохорова бьет на поражение.

— Жми!!! — повинуясь моей команде, Марина быстро ударяет кулачком по нужной кнопке. Створки медленно смыкаются, Прохорова в ярости колотит клюкой с другой стороны:

— Не уйдешь! — хриплый старческий смех становиться торжествующим, когда кабина лифта вздрагивает и останавливается. Мы застряли.

Лифту у нас паршивый, это все знают. Как минимум, раз в неделю кто-нибудь да застрянет. Многие жаловались, куда-то даже писали, но... сами понимаете. Поэтому ничего страшного, на мой взгляд, не случилось. Постоим пол часика и все наладиться, не в первой. Главное, Прохорова осталась снаружи.

— Все хорошо, — улыбаюсь Марине.

— Нет, все плохо, — девушка затравленно озирается.

— Не бойся, она сюда не войдет, — успокаиваю я. — И ждать не будет, у неё по ящику почти каждый час новый сериал.

— Я её не боюсь, — горестно сообщает Марина. — Я писать хочу...

Шок, растерянность, недоумение. Главное не ржать, только не ржать. Она мне этого не простит. Вон как подозрительно смотрит, ждет реакции.

— Ну, ты потерпи немного.

— Я уже давно терплю!

— Еще немного...

— Не могу!!!

— Совсем не можешь?

— Да я сейчас лопну! — скулит несчастная, с бешеной скоростью переминаясь с ноги на ногу. Ну, что мне ей сказать:

— Писай в углу, я отвернусь.

— Лучше умереть, — злобно шипит Марина, смотрит так, как будто я во всем виноват. А тут еще неугомонная пенсионерка, оказывается, подслушивала нас:

— Не сметь мочиться в лифте! Вонища будет на весь подъезд! Жалобу напишу!

Марина пошла пятнами, словно не знала краснеть ей или бледнеть.

— Дыши глубже, успокойся, — пытаюсь сам сохранять спокойствие. — Вдооох — выдооох!

— Ты что несешь!? — взвыла девчонка, выплясывая дикий танец на крохотном пяточке.

Она боролась еще несколько минут. Потом внезапно вся подобралась и прильнула ко мне.

— Игорь, — её