Красотка плыла по улице на своих высоких каблуках так, будто с ними родилась, а все, что было над ними, двигалось необычайно ритмично и слаженно. Одета она была в плотно облегающее фигуру черное короткое платье, узкое до середины таза, а последние двадцать сантиметров вниз до середины бедер распадающееся многочисленными мягкими складками вокруг необыкновенно стройных ног. Бедра раскачивались под узкой талией — нет, не вызывающе, а с тонким чувственным шармом. Я не мог прийти в себя от восхищения. Я шел за ней Бог знает сколько времени, забыв, зачем пришел на эту улицу, забыв обо всем на свете. Единственное, что знал наверняка, так это то, что не хочу терять ее из виду.
Когда она первый раз остановилась перед какой-то витриной, мне удалось увидеть ее лицо вполоборота. У меня, наверное, был глупый вид... Мне показалось, что изо рта потекла слюна. Затем я увидел широкий V-образный вырез на платье. Полная грудь была настолько высокой, что в вырезе виднелась самая красивая и глубокая расселина из всех, которые мне посчастливилось когда-либо видеть.
«Клянусь всеми святыми, что под платьем у нее абсолютно ничего нет, — подумал я, — как там может что-нибудь быть, если платье обтягивает ее так, словно это ее собственная кожа. Я должен сказать ей что-нибудь, даже если это будут последние слова в моей жизни... Я должен услышать ее голос... «О большем я и не мечтал. Остальное (все, о чем зрелый, здоровый мужчина мечтает при виде божества) мелькнуло в моем сознании лишь на сотую долю секунды. Она была слишком недоступна. Даже для меня, Мюнхгаузена!
Вот она снова остановилась и стала с интересом разглядывать витрину.
Теперь или никогда! Я собрал воедино все свое мужество и опыт: или пан, или пропал. «Нет, черт побери, не пропаду, но что бы такое сказать?... «Невероятно, но факт — я, гражданин Вселенной, объездивший весь мир, не мог придумать ни единого слова, парализованный неизвестно чем. Только сейчас я заметил, что она стоит и рассматривает витрину какой-то лавки. Меня словно ударили обухом по голове. Тот образ, который я себе нарисовал, пока шел следом за женщиной, не имел ничего общего с теми шлюшками, что вьются вокруг сомнительных магазинчиков подобного рода. Мне казалось, что она слишком редкое существо, чтобы иметь какое-либо отношение к ЭТОМУ. И тем не менее вот она стоит в трех метрах от магазинчика для продажных женщин.
Быть может, она, если уж на то пошло, просто гораздо свободнее и смелее остальных женщин?
Богиня отвела свой взор от витрины и пристально посмотрела мне прямо в глаза. Смерила меня взглядом от подошв до корней волос и снова вперилась в мои серо-стальные глаза.
Как же она была красива! Она стояла, распределив свой вес на обе необычайно стройные ноги, одна рука небрежно лежала на бедре, а более чем хорошо сложенная грудь просто распирала прикрывавшую ее ткань. В уголках ее рта заиграла улыбка, когда она сказала:
— Ну и что теперь?