Иностранка

За окном вагона почти сутки тянулся пейзаж, вертикально расчерченный телеграфными столбами — то лес подбегал вплотную к железнодорожному полотну, то поле уходило за горизонт, но было что-то главное, однотипное в этой движущейся картине — расхристанные весенней распутицей дороги, избы малых поселков и деревень, крытые серой толью, да пустые купола полуразрушенных храмов. Пейзаж, который вполне можно назвать нашим, отечественным. Но вот словно одноцветную гамму в раме окна сменили на сочную палитру — мы пересекли границу.

Мы — это группа, направленная на учебу, десант для обмена опытом с нашими коллегами по строительству светлого будущего. Состав нашего курса был интернациональным — по пять человек от каждой соцстраны, но для укрепления дружбы между народами нас перемешали и мне в соседки по парте попала немка.

Рыжая. Сдобная. Улыбчивая. Я ни в зуб ногой по-немецки, она ни бум-бум по-русски. Я уж и так, и эдак, и жестами, и рисунками в ее блок-ноте — она только улыбалась и говорила «Йя, йя», что по-ихнему означает «да». В конце концов я осознал всю тщетность моих лингвистических потуг и говорил ей, не задумываясь, что вот по теории, конечно, надо бы планировать производство так, чтобы оно было эффективным, но по жизни у нас, в стране победившего социализма план — это закон, а если ты нарушил закон... Понятно?...

— Йя, йя!...

— А кому охота нарушать закон? Вот тебе охота? — Небось, так и не поняла, что я имел ввиду, когда говорил про охоту?

— Йя.

— Настоящая охота — это не когда с ружьями да собаками, а когда тебе охота и мне охота.

— Йя, йя.

— Знала бы о чем я, не якала бы. Вот смотрю я на тебя и никакие экономические знания и великие теории в голову мне не лезут, потому что я мечтаю, чтобы остались мы с тобой наедине... И чтобы после рюмки хорошего коньяка ты раздела бы меня и сама разделась бы передо мной под музыку... И чтобы белье у тебя было бы тонкое, черное, полупрозрачное... Чтобы всё сняла, а чулки оставила... Чтобы раскачивая грудями, а они у тебя, судя по всему, хороши, сосцами прошлась бы и по моим ногам, и по паху, и по животу, и по губам... Чтобы встала надо мной, раздвинув ноги, дала бы всласть рассмотреть свой зев и села бы им на мой рот... И дала бы испить тебя... А потом, раздразнив моего героя, приняла бы его в свою попку...

— Йя, йя...

— Эх, непонятливая...

Неделя пролетела и по прогамме оставался последний день, свободный от занятий. Мои соотечественники с длинными списками в руках рванули по магазинам, я же бесцельно гулял по длинному широкому проспекту. Маленький, как жучок, автомобильчик тормознул и посигналил. За рулем в черных очках сидела Рыжая. Она открыла дверцу и поманила меня рукой.

— Ты специально что ли меня искала? — спросил я и в ответ, конечно же, услышал привычное:

— Йя, йя.

Она привезла меня в свою миниатюрную однокомнатную квартирку рядом с зоопарком