Мария

своё купе и обвела взглядом соседей.

Неопрятного вида женщина с двумя беспокойными детьми, необъятных размеров мужик, который, разложив еду на столе, уже что-то ел, ещё кто-то устраивался на верхней полке. Ночь будет бессонной, констатировала про себя Мария. Она обернулась, чтобы закрыть дверь купе и встретилась взглядом с проводницей. Та ещё стояла в коридоре и неожиданно спросила Марию...

— Вам ведь утром уже выходить? Хотите ко мне в купе?

Немного растерявшись от такой заботы, Мария, тем не менее, кивнула и, взяв свою сумку, отправилась вслед за проводницей в конец вагона. Скучно ей, наверное, одной, подумала женщина, проходя в тесную келью проводницы. Здесь почти всё было как в купе для пассажиров, только поменьше... маленький столик у окна, одна полноценная нижняя полка справа, на другой полке можно было только сидеть, весь левый угол занимал какой-то агрегат, внизу печка, вверху какие-то шкафы. Заметив, что её гостья не разу не ездила в купе для проводников, хозяйка проговорила...

— Да Вы не волнуйтесь, мне ночью спать почти не приходиться, а Вы здесь поспите, сказала проводница, указывая на единственное спальное место.

— Давайте знакомиться, меня зовут Галя, она по-мужски протянула Марии руку.

— Очень приятно — Мария. Спасибо Вам большое, за приглашение, а то ехать с такими соседями...

— Вот и хорошо! А Вас в Н-ске сын провожал?

— Да, сын с другом, они в одной части служат, подтвердила Мария, выкладывая из сумки на стол нехитрую еду железнодорожного путешественника.

— Я так и подумала... Ну, Вы устраивайтесь, а я побежала — сейчас самая работа, постельное бельё, чай, билеты...

Мария кивнула и села за стол к окну, за которым всё также пробегали нехитрые сельские пейзажи, леса и поля. До позднего вечера Галя приходила, уходила, кто-то приходил к ней, что-то просили, а Мария читала у окна. Есть ей пока не хотелось, да и спутницу надо было дождаться, чтобы не ужинать в одиночестве. Наконец Галина присела отдохнуть.

— Давайте чай пить, предложила она.

— С удовольствием, согласилась Мария.

Галя достала заварочный чайник и начала насыпать в него содержимое разных душистых пакетов, из одного — щепотку, из другого — чайную ложку, из третьего — один стебелёк.

— Это степной чай, пояснила она, заметив любопытный взгляд Марии. Здесь и травы, и специи, и чай, конечно.

Залив всё это кипятком из агрегата в углу купе, она поставила чайник на стол и накрыла его вафельным полотенцем — пусть преет. Сама села к столу и уже не торопясь начала рассказывать о себе... откуда родом, про взрослую уже дочь, которая учится в техникуме, о муже-пьянице, о родителях, которым тоже надо помогать, о работе, которая не оставляет ни минуты на личную жизнь.

Чай разлили в гранёные стаканы в подстаканниках и принялись за ужин. Опять начали приходить пассажиры с вопросами и жалобами. Галина объясняла, иногда выходила в вагон, но быстро возвращалась, и они продолжали чаепитие. Мария освоилась, неторопливая беседа и еда согрели и успокоили её, она постепенно проникалась к своей