Дурочка на чёртовой карусели. Часть 7

если ты... уйдешь... — Уйдешь... мне легко уйти от тебя?! — Знаешь, я подумала, если ты не против, мы могли бы иногда... тайно встречаться у тебя, только это редко получится... — Мы будем тайно встречаться, а ты будешь дрожать от страха, спешить, торопить меня, думать о нем, и бояться быть раскрытой... И после наших встреч идти домой и ложиться с ним, которому нечего бояться... А ты сама-то сможешь так жить? Ответа нет. Ни до чего не договорившись, в который уже раз расстаются. И Лизе кажется, что Игорь не так страстно целует её на прощание, как в прошлый раз и в позапрошлый...

Последующие несколько недель прошли как-то сумбурно, похожие одна на другую. Работа — дом — редкие встречи с Игорем и звонки ему. Лизу радовала лишь мама, обжившаяся в незнакомом городе и больше не нервничавшая из-за пьяниц. Та регулярно звонила домой сыну — тот с отцом каким-то непостижимым образом выживали. Отношения с любовником достигли некоего постоянного уровня и застыли на нем. Лиза определила бы его как вечное ожидание перемен. Она ждала, и Александр незаметно присматривался к ней: что она может выкинуть, не вполне доверяя.

Метаморфозы

Заканчивался год, не принесший никакой определенности в жизнь Лизы. Александр готовил ей сюрприз в виде новогоднего путешествия — проговорилась Таня, сообщив даже дату, которую слышала от отца, да девушка и сама догадывалась. Она позвонила Игорю, как делала иногда, если была уверена в собственной безопасности. — Посидим в кафе, я тебе подарок приготовил, — соскучившимся голосом. — Я тебе тоже приготовила, только... посидеть не удастся... мы... я уезжаю послезавтра. Но вот я приеду... — Он везет тебя за границу, наверное? Что ты молчишь? На море? — Да,... то есть не на море... так... далеко... — Он тебя сильно любит, видно, балует. Денег много у него, наверное? Ты его не бросишь! Ведь нет?! — Игорь... Игорь, зачем ты так со мной? Мне и так больно! — А мне не больно!!! Нисколько!!! Я не знаю, где и с кем я буду в Новый год. Не звони мне... Не надо...

Лиза стояла столбом, прижав трубку к уху, посреди зимнего сада, куда она отошла поговорить посреди музыкального занятия с Таней. — Лиза, уже все? Так все? — кричала от пианино уставшая получасовым усердием девочка. — Уже всё... Совсем всё... — шептала девушка, потерянно слушая гудки в прижатой трубке, которую она не опускала от уха в надежде, что та скажет ей нечто обнадеживающее. Вернувшаяся к инструменту и не нашедшая там сбежавшей ученицы, Лиза впервые крикнула на Таню, обидев ту. — Ты злая... Лизка... я тебя не люблю. Ты как папа, когда он на маму кричал... — Всем плохая... Никому не нравлюсь... Дрянь я, наверное! — растерянно не находила себе места девушка, бесцельно кружа по дому. Вот и расплата за нерешительность, за вечный страх — так ей и надо! Не смогла, не сумела удержать! Одна...

Девушка так устала чувствовать себя одинокой, безвинно виноватой, терзаться угрызениями совести относительно возлюбленного, что искренне обрадовалась