В подъезде

и освободил свой горячий от переполнявшего меня желания ствол. Одной рукой я гладил у Светки между ног, а второй — водил по своему.

И тут Светка вдруг тронула меня за мой... Я посмотрел на нее и дал потрогать себя. Светка уже дышала с перерывом, иногда задерживая дыхание. Она положила свои пальцы мне на ствол, робко обхватила его и стала сжимать, двигать. А я двигал свои пальцы, которые уже почти все время не столько гладили ее снаружи, сколько внутри, погруженные в нее между складками.

Мы обнимали друг друга одной рукой, вторые были заняты. Светка дышала мне в ухо и тихонько попискивала: «ух-ф-ф-ф... «. А потом схватила меня за ту руку, которой я трогал ее, и стала шептать: «ой... ой... хоро... шо... так... хорошо... «.

А ее рука, трогавшая меня, стала сжиматься так нервно, что я почувствовал дрожание внутри низа живота, стал двигаться нырками в руке Светки.

И вот — толчками из меня стало выплескиваться прямо на Светкину.., которую я все еще тер пальцами. А сама Светка все больше приваливалась ко мне, уже даже не шепча, а только чуть всхлипывая.

Мы сидели вот так, обнявшись, и тут услышали голос Иринки: «Вы как там, а?»

Я услышал звук откидываемой решетки, но обернуться сил уже не было. Потом я услышал удивленный звук и поспешный спуск по лестнице. Макс и Юрик внизу засмеялись и спросили что-то, а Иринка им ответила, запинаясь, на что снизу раздались одобрительные вопли и смех.

Я отдвинулся от Светки, посмотрел ей в лицо, порозовевшее. Она смешно прятала глаза, словно стесняясь меня. Я поцеловал ее в губы, отчего она взглянула на меня, и сказал: «Спасибо».

Она опустила глаза и тихо ответила: «Тебе тоже... спасибо».