Зина. Апокалипсис местного значения

ответил — Если авария серьёзная, то мы здесь просидим ещё часа полтора.

— А сколько мы здесь уже? — у мм прорезался голос

— Не знаю — ответил Зина — В таких ситуациях кажется, что время остановилось. Может пятнадцать, может двадцать минут.

— Ой! — опять засопела мм — мне кажется, что мы здесь уже целую вечность.

— Оий! — и она стала сползать по стенке лифта

— Ты чего?! — подхватила её начальница — Плохо?

— Оий! Я писать хочу! Оий! Описаюсь! Оий...

— Отвернись!

Зина повернулся к стенке — Да темень же! Не видно ничего...

Зашуршал подол, потом скрипнули по ляжкам трусики и зашипела моча, распространяя острый запах.

— У вас нет влажной салфетки? — мм успокоилась

— Нет. Нету!

ММ вздохнула — Опять трусами.

В тишине было слышно, как ткань трётся по волосам лобка. А у Зины запылали уши: член вставал, упираясь в стенку!

Запах не выветривался и начальница, морщась и зажимая нос, демонстративно громко, дышала ртом.

— Я же не виновата, что у меня мочевой слабый! — оправдывалась мм.

— Тихо!

Они замерли, прислушиваясь...

— Показалось, кто-то вышел... — прошептала начальница Прошло минуты две в гробовой тишине.

Но никаких звуков, кроме бурчания из живота начальницы, они не услышали.

— Это нервное!

Пахнуло говном и теперь, уже мм, зажимала нос и морщилась.

— Оаах! Оаах! — застонала начальница, зажимая живот и наклоняясь — Ой! Ой не дотерплю! Да отвернитесь же!

— Мне то зачем? Он пусть и отворачивается. У него вообще уже стоит!

Зина резко развернулся, и охнул, чуть не сломав член.

Из угла начальницы раздавались звуки, усиленные тишиной. Видимо, нервное, действовало, как слабительное! Вонь стояла невыносимая.

А у Зины уже звенел от напряжения!

— Дай твои трусы, они всё равно уже обоссанные!

— А мне потом в обосранных ходить? — возмутилась мм.

— На! — Зина протянул носовой платочек

— Спасибо!

— А мне пожадничал?! Трусами пришлось подтираться!

— Ты же не какала!

— Надо было обосраться?! Чтобы заполучить твой платочек?

Зина не мог понять, истерит или ревнует!

— Не кричи на него! А ты, когда нас осчастливишь?

Похоже, что негатив у начальницы выходил через задний проход!

И голос, и интонации... Это была совсем другая женщина!

— Ну что ты? Повернись уже! — она тронула его плечо

— Ффууу! Ну и вонь! Как ты стоишь рядом с ней?

Не обращая внимания, начальница чиркнула рукой по выпирающему члену — Тебя правда возбуждает это?

Зина растерялся — «Какая то социология получается!»

Он понимал, что должен подыгрывать одной из них... Но кому, из них?

А начальница уже жалась к нему и, схватившись за поручень под зеркалом, интенсивно тёрлась лобком, запрокинув голову и закатив глаза.

— Сука! — мм дёрнула начальницу — Ты же мужененавистница! Пусти! Я должна с ним трахнуться! Вот тебе тварь! — и она опять хряпнула телефон об пол и жадными руками щупала Зину.

— Ах ты шлюшка! — начальница коротким хуком въехала мм под рёбра и та, охнув, упала на колени.

— Ты, сука, мужняя женщина! Никуда твой Валера не денется! Будет вину отрабатывать!

— Ну иди ко мне! — она расстёгивала блузку — Иди, мой сладкий!

Зина, трясущимися от похоти руками, расстёгивал ремень и спускал брюки.

— Умммм! — зарычала начальница, насаживаясь —