Пути начальства неисповедимы (юмореска)

Условно горит крыша диспетчерской...

— Ах! Диспетчерской? Это другой компот. Это можно. Это мы сейчас, — хмыкнул мичман и куда-то нырнул вниз. Вскоре он встал за один из гидрантов.

— Значит крыша, говорите? — усмехнулся он, — сейчас мы ее потушим.

Мощная струя воды, перелетев через пирс, ударила в окно диспетчерской. Жалобно звякнули выбитые стекла.

— Фу ты! Чуток не рассчитал, — перевел он струю на крышу.

Я глянул и обомлел. Струя вмиг свалила трубу и стала срывать со стропил шифер.

— Стоп! Достаточно! — взмолился я.

Но струя продолжала хлестать, перевалив через крышу. Теперь она размывала дорогу, выворачивая камни.

Когда таким образом «пожар» был потушен, на пирсе появилась черная «Волга».

— Что здесь происходит? — вышел из машины капитан 1 ранга, начальник тыла военно-морской базы.

— Проводится учение по тушению пожара! — бойко доложил я.

Окинув меня снисходительным взглядом, начальник тыла посмотрел на здание диспетчерской.

— Ничего себе ученьице! Только недавно диспетчерскую отремонтировали...

Затем повернулся к диспетчеру.

— Харитоныч. Ну, у этого еще ветер в голове, — кивнул он в мою сторону, — но ты-то — стреляный воробей...

— А он своего огнетушителя не знает, — попытался оправдаться я.

— Вас не спрашивают! — отрезал начальник.

Короче. Я получил выговор. Мичману с ПЖК приказали восстановить повреждения, а мне проконтролировать и лично доложить.

— Вскоре, после отъезда начальника тыла, на пирсе появился командир катера с матросами. Вместо оружия они несли ведра, в том числе и пожарные, наполненные грибами, По веселому лицу старлея я понял, что «противник» был уничтожен.

Выслушав меня, старший лейтенант расхохотался.

— Знатное учение ты провернул! Молоток! — кивнул он на развороченную кровлю диспетчерской.

— Что же мне делать?! — взмолился я.

— Ничего. Сейчас грибов нажарим с картошечкой и поужинаем...

— А как же труба, крыша?...

— Не горюй, лейтенант! Это мы одной левой устраним...

... Мы ели жареные грибы в его каюте, Ничего в жизни более вкусного я не ел.

В дверь постучали. На пороге появился мичман.

— Товарищ командир! Повреждения, нанесенные во время тушения «пожара» помещению диспетчерской и дороге, устранены.

— Правда? — недоверчиво вырвалось у меня.

— Так точно! Можете проверить, — ответил тот.

— Смотри у меня, Федотыч. В следующий раз не озоруй... , — погрозил ему пальцем старлей.

— Так они же сами приказали...

— Они? А голова у тебя на плечах для чего? Надо было не по зданию струей бить... Небось, сам знаешь какая силища у наших гидрантов. Понял?!

— Так точно! — вытянулся мичман.

— То-то. Садись. Угощайся...

— Так я сей минут...

— Ни-ни. Лейтенанту еще начальнику тыла докладывать...

... Было уже заполночь, когда я прибыл к дежурному по тылу и позвонил начальнику тыла.

— Нашел когда докладывать, — буркнул в трубке сонный, недовольный голос.

Я понял, что «губы» мне все же не избежать.

На разборе проверки начальник тыла отметил, что учение по тушению «пожара» на хозпирсе было проведено в условиях, приближенных к фактическим. Мне объявили благодарность. А жена уже мои вещички для «губы» приготовила.

Поистине права пословица, что «пути начальства неисповедимы».