шуметь, бросился в прихожую.
ОНИ ждали меня!
ОНИ манили меня!
ОНИ мечтали обо мне!
Я ТОЖЕ! Я буду с ВАМИ чего бы мне это не стоило!
Правое сабо повёрнуто ко мне носком, левое лежит на боку подошвой ко мне. Я жадно схватил их и бросился в ванную комнату. Я захлопнул за собой дверь. Всё! Теперь никто и ничто не разлучит нас. Сердце бешено билось, дыхание перехватывало, кровь пульсировала во всём моём теле. Я пытался успокоиться, но неожиданно испугался и вздрогнул. Кто здесь? Оказывается, стиральная машина работала. Начался отжим. Я выдохнул, разобрал место на ванном столике и поставил на него свою добычу. Мой член рвался на свободу из тесноты брюк, и я расстегнул ремень, спустил их вместе с трусами. Мой стояк вольно заболтался, и я, довольный, приступил к изучению сокровищ.
Я обожаю такой вид обуви. Сабо в меру открытые, классического джинсового цвета, как бы прошитые по ранту белыми и толстыми нитками, на устойчивой танкетке, платформа низкая, каблук 6—7 сантиметров. Но самое главное — их носили, долго и много: около подошвы джинсовый материал стал истираться и отставать; божественные розовые пяточки тёти Иры так часто соприкасались со стелькой, что вместо синего цвета задники сабо вытерлись и стали белёсыми; спереди же, на носках, аккуратно в ряд отпечатались пять не менее божественных пальчиков. Я смотрел на это чудо и не мог насмотреться. Я был счастлив. Я лицезрел своё божество. Остальное меня не волновало. Я взял сабо и уткнулся в них лицом. О, этот дурманящий и возбуждающий аромат ножек зрелой женщины! Я сладострастно вдыхал его, сильно прижимал их к себе, желая стать как бы одним целым со своим фетишем.
Я оторвал обувь от лица. Как помешанный, я осматривал сабо, на истёртой пятками стельке я увидел цифру 39. Какое прекрасное число! Оно будет счастливым для меня! Казалось, что сабо ещё хранили тепло стоп тёти Иры. Я снова ткнулся в обувь лицом, стараясь сберечь это тепло каждой клеточкой кожи. Аромат опьянял меня. Я шептал, как в бреду: «Спасибо, тётя Ира! Ваши сабо божественны! Их запах божественен! Их вкус божественен!» И я быстро, с нетерпением стал их целовать, покрывая поцелуями и стельки, и танкетку, и даже подошву. Ещё раз ненадолго прижав сабо к лицу, я неистово стал их вылизывать; старался не пропустить не один миллиметр, мой язык свободно гулял по стельке. Я ощущал солоноватый вкус, от чего возбуждался ещё сильнее, этот волшебный и незабываемый вкус стоп тёти Иры. Я с жадностью снова и снова лизал стельки сабо, как самое вкусное мороженое, только во много раз вкуснее. Я целовал каждый отпечаток пальчика по отдельности, особенно усердствуя у пяточных частей, пробегал по ним языком, снова целовал, трогал и гладил руками, утыкался носом и глубоко вдыхал.
«Спасибо, тётя Ира! Я никогда не забуду это! Ты сделала меня счастливым! Я хочу быть твоим рабом! Хочу вылизывать твою обувь и твои пятки каждый