Де жавю

кому полагалось. Валя крепко вцепилась в Петровича, щедро осыпая того ударами. Пара гладиаторов кувыркалась на снегу, однако Валя была явным лидером развернувшейся баталии. Постояв ещё секунду, Вова бросился в гущу событий. Разумеется, выручать Петровича.

— Владимир Николаевич, — увидев подоспевшую подмогу, Валя поднажала, — Владимир Николаевич, держите его. Вместе мы скрутим этого гада.

Воодушевлённый крик Валентины поддержал Петрович, жалобно что-то проблеяв. Очевидно прося скорой помощи от этой взбесившейся молодки. Вова набросился сразу на обоих. Одновременно сбрасывая Валентину с Петровича и занимая её место. У него этого получилось замечательно, через секунду он сидел на груди поверженного бандита, а Валя валялась в ближайшем свежем сугробе, по пояс в нём утонув. По чудовищному стечению обстоятельств, сугроб поглотил Валентину именно верхней частью её молодого и сильного тела. То есть на свет Божий были представлены только подол дублёнки, крепкие ягодицы и обтянутые сапогами икры.

— Вальку не помял?

Петрович выплюнул кашу из снега:

— Да шо ей сделается.

— Я сейчас её спроважу.

— Да уж постарайся.

Тем временем запыхавшаяся Валентина освободилась из снежного плена:

— Владимир Николаевич, сумки. Этот гад забрал у нас с Наташей сумки.

Вова крепко прижал неподвижного Петровича к земле:

— Валя, бегом в гостиницу, вызывай полицию.

— А сумки?

Пришлось на Валю гаркнуть:

— Да вызывай ты ментов, сумки нужны как вещественные доказательства.

После таких слов Петрович яро начал сопротивляться, какие на хрен вещ доки, какие ещё менты. Пришлось Вове легонько его пхнуть коленом, мол, всё в порядке.

— Ага, я сейчас, держите его Владимир Николаевич, ууу скотина.

Валя исчезла. Но тут же появилась снова.

— Ну что ещё!!! — Вова был вне себя, он чуть было не стал помогать Петровичу подниматься.

Валя молча подбежала и прибольно ударила не состоявшегося вора носком сапога в правую ягодицу. Петрович естественно взвыл благи матом, а Валя его попотчевала в довесок крепким словом:

— У падлюка, мало я тебе выдала, — но увидев разъярённое лицо Вовы, поспешила, — иду, иду.

6.

Злой Петрович шёл в гостиницу десятой дорогой, не ощущая холода, мороза, зимы и правой стороны задницы. Вся его симпатия к Вовчику улетучилась, как и выпитая водка. Вот сейчас возьму бутылку в номер, напьюсь в хлам и усну. Может жопа не так болеть будет.

Добравшись до гостиницы, Петрович сдержал своё обещание. Взял в баре у ошалевшего бармена бутылку водки, три огурца и завалился к себе в номер. Залпом выпив грамм триста и уничтожив всего один огурец, Петрович лёг на левую сторону, спел колыбельную правой половине свой пятой точки, на которой уже начал расплываться синяк и уснул.

Но поспать ему не дали. Настойчивый стук в дверь вывел Петровича из спасительного забытья. Ну, кто там ещё, когда это всё закончиться! Дверь открылась и вместе с коридорным светом явила на пороге Вову:

— Я это...

— Шо, опять? — в голосе Петровича было явное отчаяние.

— Неа, ты это, трахаться хочешь?

7.

Хмм, подобный вопрос в данной ситуации был весьма интересен. Пожалуй, рассуждения «быть, или не быть» могли бы стать прекрасным поводом