Пашка-людоед

вниз, найдя вход внутрь, из которого приободрённые его ласками бежали тягучие капельки сока. Ввинтился во влагалище, инстинктивно положив ладони на выступавшие косточки таза Люды.

— А-а-а... — выдохнула та, дотянувшись-таки рукой до Пашкиной головы.

Пашка немного замер, но тут же решил — «чего терять?» — и окружил заботой Людин клитор. Тот и так уже напрягся немного, а теперь и вовсе решил показать себя во всей красе.

И вот так Пашка с удовольствием трудился, Люда всё громче стонала, обхватывая его голову уже обеими руками. Вскинув взгляд поверх лобка, Пашка увидел, что она уже не спит. Но прерываться не стал — поздно, и не хочется. И нельзя уже.

— А-а-а-й-Й! — простонала и взвизгнула Люда, сжимая Пашкину голову и резко поворачиваясь набок.

Пашка вывернулся и какое-то время наблюдал за вздрагивающими бёдрами и сжимающейся промежностью девушки. Подтянулся вровень с Людой, лёг позади неё и обнял, поглаживая по плечу.

— Прости меня, если сможешь, — тихонько сказал он ей на ушко. — Я знаю, что виноват. Не смог удержаться... Ты такая... невозможно устоять...

Он поднялся и уже в дверях добавил:

— Только из-за меня не сделай себе хуже. Не уходи из квартиры, тут безопасно. А я у Валерки поживу. Продукты буду приносить. Или денег тебе дам, чтобы сама... Прости меня, Люда...

И ушёл к себе.

Утром, проснувшись, он сразу всё вспомнил. Сел, закрыл лицо руками, потёр. Как в глаза теперь смотреть... А если она?..

Вскочив, Пашка выскочил из комнаты и обнаружил, что диван сложен и заправлен по дневному. На кухне тоже никого...

— Ты завтракать будешь? — из ванной вышла Люда, убирая за ухо намокшую прядь. Смотрела она на него... необычно. И одета была в летний короткий сарафан. На голое тело, тут же понял Пашка, заметив на груди характерные шишечки сосков.

— Буду, — ответил Пашка, непонимающе глядя на неё. — А ты...

— В душ ходила, — спокойно ответила Люда. — Тогда я чайник поставлю.

Умываясь, Пашка пытался понять — что всё это значит и как реагировать. Ничего не понятно...

На кухню он входил как в клетку с тигром. Или пещеру с неведомыми монстрами.

— Садись, — кивнула Люда, заканчивая нарезать бутерброды. Поставила кружку с заваренным чаем.

Пашка сел, подвинул тарелку к себе, взял кружку. Отпил глоток, не глядя на Люду. Та молчала, стоя у плиты и делая маленькие глотки чая из своей кружки. Не придумав ничего лучше, Пашка откусил бутерброд.

Сыто отодвинув пустую тарелку, он допил чай.

— Наелся? — спросила Люда, улыбаясь.

Пашка кивнул.

— Пойдём со мной, пожалуйста, — Люда поманила его и вышла из кухни.

Придя за ней в зал, он встал в дверях. Люда села на диван и похлопала ладонью рядом.

— Садись.

Пашка сел, отведя взгляд.

— Ну рассказывай, — сказала Люда.

— Что? — взглянул на неё Пашка.

— Каково быть людоедом.

— ? — он непонимающе посмотрел на неё. Увидел смеющиеся искорки в глазах и спустя миг сообразил. «Людоедом». Людо-едом.

— Хорошо, — сказал Пашка, робко улыбаясь. — Даже замечательно. Но всё ещё стыдно...

— За что? — посерьёзнела Люда.

— За «без спроса», — повинился Пашка. — Главное, я знал,