На балансе

подтыянула юбку ещё выше, так что стали видны концы её чулок цвета тёмного загара.

— А вы носите чулки?

— Да. В белье я консерваторка. Если можно так сказать. Не в смысле консерваторка — музыкантка. Ну, вы меня поняли. Ношу грации и полуграции, утягивающие пояса с чулками. Белое или телесное. Черное бельё мне не идет — полнит. А красное и синее Артур не терпит. Попробуй прсиди весь день в грации. Сдохнешь. А приходится терпеть. Для начальника.

— У вас замечательная фигура. Грудь, талия, изящные руки. — Тут я уже взял бутылку и налил в фужеры, себе поменьше. Елена без лишних слов опрокинула свой.

— Ну, напилась, как сука. Ладно. Всё равно, баланс сделали. А Артур — сволочь. Трахает сейчас девочек в сауне. Партнеры, переговоры, мать твою... Так, какя у меня грудь?

— Ну, я не могу сказать окончательно, но, то, что доступно, выглядит великолепно!

Елена расстегнула и сняла жакет, повела передо мной плечами, показывая достоинства своего пышного бюста.

— Нравится?

— Очень.

— Дальше показывать?

— Да.

— Наливай. Напьёмся и будем безобразничать.

Я налил, опять себе — чуть-чуть. Елена выпила и начала расстёгивать блузку. Я подсел было к ней на диван, но она меня остановила.

— Сиди где сидел. Ты смотреть будешь или лапать? Лапать пока нельзя. Я ещё не готова. Когда скажу, тогда можно будет.

Под блузкой оказался тугой широкий бюстгальтер белого цвета с полупрозрачными кружевными чашечками. Сквозь кружева просвечивали широкие тёмные круги вокруг сосков. Елена поворачивалась то одним боком, то другим, и мяла груди руками. Она заводилась всё больше.

— Хочешь всё? — она стащила бюстгальтер через голову. Отпущенные на свободу груди томно колыхались. Они были причтной формы, достаточно несколько отвисшие, но упругие. Соски торчали впрёд. Елена продолжала мять и ласкать свои груди, дёргала и крутила соски и уже постанывала с придыханием. Я опять подсел к ней и потянулся к её груди. Она проговорила в истоме:

— Подожди... Я хочу сама...

Она широко раскинула ноги, юбка задралась выше трусов. Тонкие кружевные трусики были надеты поверх широкого обтягивающего белого шёлкового пояса м резиками. Пальцами она отвела материю со своей промежности и стала бесстыдно ласкать себя. Я увидел, что она была полностью бритая. Глаза Елены были уже закрыты, она стонала и металась по дивану, лаская себя за грудь и теребя половые губы. Не раздумывая больше, я расстегнул брюки, достал уже готовый член, подошёл к дивану и вставил член сразу во влагалище. Вошёл легко и свободно.

— Да, да, я хочу так, хочу глубже.

Она схватила меня и притянула к себе. Ритм моих движений был редкий, но глубокий. Я по-немногу заводился. Она кричала:

— Ещё хочу, ещё хочу, хочу сильнее, так давай... Ой как хорошо, ой как сладко, ой мамочка, ой ещё хочу...

Мы так трахались некоторое время, потом она вскрикнула:

— Сзади хочу! — и быстро перевернулась, легла грудью на диван, спустив ноги и подставив мне свою пышную задницу. «В задницу хочет что-ли?» — подумал я, но вставил член