Но как оказалось в дальнейшем — зря...
Впрочем, и сейчас для нее не все кончилось. Антон рывком поднял учительницу и провозгласил:
— А теперь наказание за недальновидность!
— Мне стыдно, — пролепетала Мариночка, сама не понимая, что имеет в виду — то ли, что не смогла обычными методами заставить ученика знать выучить предмет, то ли, что позволила ему так обращаться с собой, то ли, что между ее бедер уже полыхает странный пожар...
— Этого мало, Марина Михайловна! Вы должны прочувствовать все свои ошибки в воспитании подрастающего поколения!
— Я готова! — всхлипнула Мариночка, уязвленная в самое сердце упреком, как показалось справедливым.
— Чудесно! — воскликнул Антон. — Тогда поворачивайтесь и наклоняйтесь, обопритесь о стол руками.
— Ты уверен? — решилась Мариночка бросить поверх очечков жалобный взгляд на своего ученика.
— Да! За вас будет отдуваться ваша попочка.
— Моя — что? — не поверила своим ушам учительница, но противиться не посмела, слишком велик был упрек.
— Прогнитесь! — Антон положил ей на спину руку и надавил. Мариночке пришлось отклячить попку, в который раз чуть не умерев от стыда.
Но этого было мало! Мальчишка задрал ей юбочку на бедра, открыв трусики — обычные хлопчатобумажные трусики, скрывавшие все ягодицы полностью. «Как все запущено!» — пробормотал он, но Марина едва ли его услышала — закусив пухлую губку и зажмурившись, она просто оцепенела, потому что поняла, что похожа сейчас на тех шлюх, что видела как-то раз мельком, случайно нажав баннер на литературной страничке, где читала стихи. Они тоже развратно прогибались, показывали свою попку в неестественном виде. Очевидно, мужчинам это должно было нравиться. И теперь она стоит также! И даже ее юбка задрана, как у тех падших девушек!
Между тем, Антон взял с ее стола линейку и вдруг оттянул один конец, а потом отпустил. Линейка шлепнула по тугой попке. Глаза Мариночки распахнулись, а очки чуть съехали по маленькому носику. Во второй раз она ойкнула, совершенно потерянная от своих ощущений. (Специально для Sefan.Ru— Сефан.Ру) Ее бил по попке линейкой собственный ученик, а она стоит в непристойной позе, с совершенно непотребно задранной юбкой и позволяет ему это! Хуже того, она понимает, что достойна наказания... И даже желает его, потому что оно справедливо! Тем более, что она после этого — просто шлюха, которую можно тискать за сиськи, именно за сиськи, в любое время. После третьего удара Мариночка застонала. От боли или от наслаждения? Она уже не понимала, слыша свист линейки и смачные шлепки. И только поправляла съезжающие на кончик носика очки...
Продолжение следует...