этажу! Она провела на унитазе несколько минут, мучительно выдавливая из себя остатки воды и не переставая удивляться, как она смогла выдержать, когда все эти несметные потоки закачивались ей в задницу.
— Поздравляю вас, мисс Эванс! — высокопарно произнес доктор Блумберг, когда Лилит, как всегда стройная и подтянутая, снова появилась в процедурной, — На этот раз вам удалось доказать свое право работать в моей клинике. Надеюсь, что это послужит вам хорошим уроком и заставит пересмотреть свое отношение к работе!
— Благодарю вас за ваш урок, доктор Блумберг, — в тон ему ответила Лилит, слегка покачиваясь на каблуках из-за внезапного приступа слабости, — Но мне хотелось бы знать, многие ли из наших сестер прошли через этот ужас до того, как научились работать так, как они работают сейчас? Ведь я определенно не была вашей первой жертвой?
— Позвольте мне по этическим соображениям не отвечать на ваш вопрос, мисс Эванс. Впрочем, и сегодняшний случай я не собираюсь делать достоянием гласности...
— Понимаю, доктор Блумберг... В таком случае последний вопрос. Что может ждать меня в следующий раз, если я опять, не дай Бог, чем-то провинюсь перед обожаемой миссис Романо?
— Увольнение.
— А в качестве альтернативы?
Блумберг, прищурившись, посмотрел Лилит прямо в глаза.
— Лично вам, мисс Эванс, я намерен поставить еще одну такую же клизму — только на этот раз горячую, с крепким мыльным раствором! Впрочем, я искренне надеюсь, что делать этого мне не придется...
— И я на это искренне надеюсь, доктор Блумберг! — с чувством произнесла Лилит, — Однако должна вам заметить, что ваши методы сделали бы честь любому эсэсовскому палачу!
После чего, задыхаясь от гнева и только что перенесенного унижения, пулей выскочила за дверь.
— Мой милый Дэвид, я вижу, ты как следует проучил эту заносчивую рыжую дрянь! Сегодня она была предельно обходительна.
— Не сомневаюсь, дорогая миссис Романо! — усмехнулся доктор Блумберг, — Знаете, у меня свои методы работы с персоналом...