Как я у Павла Сергеевича секретаршей работала

нет, он не такой, как Павел Сергеевич. Тому нравится, когда я нежно и медленно сосу ему, будто у него между ног находится не пенис, а фруктовый леденец. Саше же нужно именно трахать кого-то (в данном случае — меня) в рот. В какой-то момент сочащаяся смазкой головка уже полностью отвердевшего органа упёрлась мне в горло, а я носом зарылась в аккуратно подстриженные, пахнущие мылом, светлые волосы. Беру глубоко, читатель, обрати внимание! В моей голове мелькали лоскутки мыслей, на которых я старалась не фокусироваться. Это уже сейчас, постфактум, я имею возможность склеить те обрывки в единое полотно: да-да, я смотрела на происходящее глазами Саши.

Он ведь просто доставил пиццу клиенту; этим клиентом оказалась его старая знакомая, которая трахается с собственным отцом, которую собственный отец предложил трахнуть ему — Саше... А Саша... Саша не дурааак. Он не откажется. Его движения становятся всё более отрывистыми: мою голову на себя — и синхронное движение тазом ей навстречу. Становится нечем дышать, во все стороны разлетаются брызги слюны; вот она уже тонкими струйками стекает из уголков моего рта, устремляясь к подбородку. Плевать на всё! Член-то у него и правда классный, я бы сосала и сосала ещё. Но вот Саша уже разворачивает меня к себе спиной, и я чувствую, как его пульсирующий, мокрый кол раздвигает разбухшие половые губы, медленно втискиваясь внутрь моего бесстыдства. Там Саша замер на какое-то мгновение, а затем начал планомерно двигаться — вперёд-назад. Совсем скоро от его изначальной деликатности не осталось и следа, и он уже вовсю долбил моё влагалище своим кривым членом, раздавая заднице увесистые оплеухи, и, я почти в этом уверена, посматривал вниз, глядя, как его твёрдый орган целиком исчезает в моей хлюпающей вагине. Периодически из своего кресла подавал свой хрипловатый голос Павел Сергеевич: «Доченька, поглубже насаживайся на его член», «Саша, бери её за сиси, вот так, да, молодец», «Доченька, повыше ножки задирай, Саша, придерживай», «Вот так, да, молодцы, трахай-трахай», «Саша, только не кончай ей в писечку!»...

Нет, читатель, я отнюдь не секс-бомба. Саша имел меня так долго и так интенсивно, что, несколько раз кончив, я устало слезла с его вздыбленного органа и, вся измочаленная, откатилась по простыне в сторону своего бокала. Всё, я — всё. С меня хватит. Дальше вы уже как-нибудь сами. И вот, я лежу на кровати, бесстыдно расставив ноги, между которыми зияет моя сочно раздолбанная (нет, совсем не киска) пизда, а мужчины, вперившись в неё глазами и тяжело дыша, наперегонки друг с другом рукоблудят. Павел Сергеевич покинул своё кресло, через полкомнаты мигрировал в нашу сторону, и теперь находился рядом с Сашей. А я — я просто пила вино и лениво смотрела в их сторону. Это было круто. Он смачно меня отодрал, этот курьер Саша, эта жертва имплантной хирургии. Никакие сомнения или угрызения мою совесть не терзали. В тот миг я ощущала себя объектом поклонения — холодным и равнодушным —