Сольвейг

Я начал уставать и замерзать. Лыжи становились все тяжелее и тяжелее, и, кажется, я заблудился. Чорт меня дернул отправиться на эту прогулку по незнакомым лесам. На снегу ни лыжни, ни следов человеческих или звериных. Еще немного и начнет темнеть. Какая неудачная и глупая смерть, подумалось мне. Я громко засмеялся и пошел дальше.

Прошло где-то полчаса и я почувствовал запах дыма, я попытался определить направление и минут через десять вышел на поляну на которой стоял дом, в окошке горел свет. Я снял лыжи и подошел к дому. Дверь открылась и на пороге я увидел ее. Теплую, со светлыми косами.

— Здравствуйте, я заблудился — сказал я — вы не дадите мне согреться.

Она кивнула и пригласила меня в дом. Дом состоял из двух комнат, первой прихожей, где я разделся и второй, в которой стояла большая кровать, стол, печка, на которой что-то ароматно шипело.

— Меня зовут Сольвейг-сказала она.

— Очень приятно, Странник

— Странник, странное имя-сказала она и засмеялась-Садитесь за стол, я дам вам поесть и горячего чая.

Поев я начал разговор с ней.

— С кем ты живешь?

— Я живу одна, дедушка умер полгода назад. И с тех пор я живу одна. Он укрылся здесь в лесу с семьей во время войны, и с тех пор мы и живем здесь. У нас была большая семья, но все умерли. Кто-то умер сам, кого-то убили, кто-то ушел в люди.

— А откуда у тебя припасы, чай?

— Мой дядя приходит иногда сюда, помогает, приносит еду.

— Почему ты тоже не уйдешь в город?

— Там плохо, мне дедушка рассказывал, там все не по доброму, уж лучше я здесь.

— Но здесь же невообразимо тоскливо, не людей, не развлечений. Такая девушка как ты, наверное думает о парнях.

Как ни странно, она даже не покраснела.

— Люди вроде тебя иногда заходят, когда заблудятся. Так что я здесь не совсем одна. Странник, ты наверное еще не согрелся. Хочешь настойки?

Я, естественно, хотел, но заставил и ее с собой выпить. Она захмелела.

— Послушай, Сольвейг. Ты, наверное, никогда не была близка с парнем?

— Нет, мне дедушка рассказывал, он говорил что это грех. Чтобы я даже и думать не смела о парне. Однажды, у нас был мальчик, он заблудился, красивый, я так на него засмотрелась, но дедушка заметил это, и когда он ушел, выпорол меня как следует.

— Но теперь дедушки нет, и ты можешь это попробовать.

Она засмеялась:

— Нет, что ты, Странник.

Выпили еще. Сольвейг раскраснелась и громко смеялась.

— Ой, Сольвейг, кажется я отмрозил себе это-закричал я.

— Что это?

— Ну... этот...

— Как, не может быть, покажи.

Этого я и ждал, какая она была добрая и наивная. Я встал растегнул штаны, спустил их и трусы. Хуй мой, действительно, представлял собой жалкое зрелище. Сморщенный, маленький с мороза.

— Да, отморозил — запричитал я.

Сольвейг подошла ко мне и встала на колени. Своими теплыми, мягкими и потными ладошками взяла его и начала медленно растирать, он